Сергей Гриняев: Армении всего лишь необходимо осознать свое место ответственного и крайне необходимого партнера России

 По
итогам состоявшегося недавно в Москве круглого стола с Вашим участием, посвященного
проблемам вооружения российской армии, его участники в целом пришли к выводу,
что главной военной угрозой для России является террористическая война. Каковы
предпосылки подобного вывода?

Складывающаяся сегодня военно-политическая и
военно-стратегическая ситуация в мире заставляет пересматривать отношение к
обороне государства: рост террористической угрозы, последние события на Ближнем
Востоке, прежде всего – в Сирии, и многие другие проблемы ставят на повестку
дня обеспечение вооруженных сил страны необходимыми средствами для решения всех
стоящих перед ними сегодня задач. За последние двадцать лет в переоснащении ВС
РФ наблюдался серьезный провал. Только в последние годы ситуация начала
исправляться, но предстоит еще очень много сделать для выравнивания баланса сил
на мировой арене. Вместе с тем, следует помнить, что по целому ряду задач
сегодня бюджет вооруженных сил планируется тратить не только на закупку новых
образцов ВиВТ, но, прежде всего, на воссоздание инфраструктуры: линий связи,
сети аэродромов, шоссейных и железнодорожных путей. Без надежной инфраструктуры
сегодня невозможно решать не только боевые задачи по целевому предназначению
вооруженных сил, но и иные, нетипичные задач, как это было, например, при
ликвидации последствий сильнейшего наводнения летом 2013 года на Дальнем
Востоке России. Именно по этой причине не стоит думать, что весь достаточно
объемный военный бюджет в предстоящие годы будет потрачен исключительно на
закупку вооружения – значительная его часть пойдет на создание инфраструктуры
двойного назначения, что в целом будет способствовать развитию страны и подъему
ее экономики.

США
и Россия по итогам двух “женев” пришли к согласию в определенных вопросах,в
частности, Сирии и Ирана. Можно ли сегодня говорить о наличии договоренностей,
позволяющих регулировать более обширный спектр в отношениях между двумя
сверхдержавами и их региональной политики?  

К сожалению, я бы не стал относиться к достигнутым
договоренностям столь серьезно. История показывает, что США не склонны к
компромиссам, и в большинстве случаев достигают своих первоначальных целей,
даже если на промежуточных этапах им приходится временно отступать. Так и в
вопросе по переговорам вокруг Сирии – ситуация дипломатическими путями
заводится в тупик, а сам Вашингтон не устает повторять, что планы военной
операции против Дамаска остаются в силе. Что касается Тегерана, то тут
Вашингтон сделал ставку на раскачивание внутренней ситуации. Моя общая оценка
такова, что стратегические планы в отношении Сирии и Ирана не изменились,
изменились лишь средства их достижения. Так что говорить о каком-то серьезном
партнерстве и роли России именно в качестве партнера тут не приходится. Москва
сегодня ведет крайне жесткую борьбу пусть и на дипломатическом фронте, но
ставки не менее высоки, чем в «горячем» конфликте.

Чем
обусловлен ярко выраженный пессимизм Израиля в отношении соглашений Тегерана с
“шестеркой” по ядерной проблеме?

Текущая позиция Израиля исходит из непреложной
нормы: оружие массового поражения в регионе должно быть только у этой страны.
За последние годы путем тонкой дипломатической игры, когда прямым и явным
участием в конфликтах, Израиль добился того, что своего оружия массового
поражения лишились Ирак и Сирия. На очереди остается лишь Тегеран. Исходя из
стоящей задачи никакие договоренности, сохраняющие в той или иной мере
возможности Ирана по созданию оружия массового поражения, Израилем не будут
приняты – только бескомпромиссная сдача «на волю мирового сообщества» тут может
обсуждаться. И в этом вопросе ситуация очень похожа на женевские переговоры по
Сирии. Как и в первом случае, в отношении Тегерана уже принято стратегическое
решение о ликвидации самой возможности для него создать оружие массового
поражения, и эта задача будет выполнена любыми средствами, пусть на первом
этапе и с использованием дипломатических и экономических рычагов.

Пропорциональны
ли усилия Запада и России в борьбе за Украину, на Ваш взгляд?  Каков  Ваш сценарий завершения “майдана”. 

Россия в отличие от Запада никогда не ставила
политических условий для выполнения обязательств по кредитам. Это
принципиальное отличие взаимоотношений Москвы со своими внешнеполитическими
партнерами. Что касается Запада, то тут на первые роли всегда выходит именно
политический аспект. То, к чему привела такая политика Запада, мы с вами
наблюдали все последние дни на примере Киева. Это почти сотня погибших и около
тысячи раненых. К сожалению, власти в Киеве оказались не готовы к
противодействию новым угрозам безопасности, которые пришли в страну с Ближнего
Востока и Северной Африки. В военной науке такие действия сегодня носят
название «иррегулярных военных действий» и порядок мог быть наведен лишь при
четком политическом и военном руководстве и взаимодействии всех силовых
структур. Власти Киева не смогли обеспечить необходимый уровень оценки
обстановки, и принимали каждый раз заведомо проигрышное решение, тем самым
усугубляя и без того сложную для себя ситуацию. Первое, когда неприемлемо
затянули вопрос с подписанием европейской Хартии и не информировали народ о ее
основных положениях. Второе, когда выставили против вооруженных погромщиков
беззащитных солдат внутренних войск,  зачастую простых срочников, и позволили
попросту избивать людей в погонах. Третье, когда пошли на переговоры с
бандитами, показав свою слабину и отсутствие воли. Четвертое, когда затянули
решение по жесткому противодействию волне бесчинств по всей стране. Любое
посягательство на власть, тем более с оружием, должно пресекаться также
оружием. Собственно для этого и существуют силовые органы исполнительной
власти. В любом другом случае о государственности даже говорить сложно.
Государство это всегда не только пряник, но и кнут. В Киеве мы наблюдали полный
провал работы госаппарата и чиновников, которые были озабочены лишь собственной
безопасностью и возможностью спокойной жизни на Западе, как это сделал Азаров,
выехав в Австрию,, нежели борьбы за свою страну. Ну и конечно, тут роль самих
правоохранителей, которые оказались в ситуации, когда политики отказались взять
на себя всю полноту ответственности, а прямые начальники до последнего ждали
указаний сверху. Принятые и действующие в стране законы без дополнительных
указаний давали все полномочия правоохранительным силам на наведение порядка, в
том числе и с применением оружия. Тем более, когда речь шла о захвате
административных зданий и арсеналов. Тут, я считаю, налицо прямое должностное
преступление. Все – от часового на своем посту, до министра и
главнокомандующего имели полное право и обязанность применить все имеющиеся
средства для отражения нападения. Чего из страха и опасений за личную
безопасность, сделано не было, я бы вспомнил тут даже о прямых нарушениях
Устава гарнизонной и караульной службы. Результат нам известен – сегодня
начинается бегство чиновников и политиков из страны. Собственно, это обычный
сценарий в таких ситуациях. Политики никогда не остаются с народом, а
предпочитают выбрать для себя более безопасное место. Во всей этой ситуации мне
особенно жалко сотрудников спецподразделения «Беркут», которые честно и
самоотверженно выполняли свои обязанности, оставаясь верными принятой присяге,
даже в условиях, когда власть, по сути, бросила их, оставив на растерзание
толпы. Боюсь, что теперь эти преданные присяге люди станут «козлами отпущения»
и на них будет взвалена вся вина за произошедшее в Киеве. Да, тут история
повторяется – вполне уместно вспомнить судьбу Рижского ОМОНа, который в грозные
годы безвластия и гибели СССР, остался верен присяге, за что его сотрудники и
превратились в изгоев. Сегодня, спустя десятилетия проходят судебные процессы,
на которых судят рижских омоновцев. Боюсь, что некий «международный трибунал по
февральским событиям в Киеве» вполне может быть создан, как это имело место в
Югославии. И не важно, что ты, оставаясь верен присяге, защищал избранную и
вполне легитимную власть (которая тебя потом и предала).

Какие
страны окажутся в центре внимания реинтеграционных позывов Кремля в случае его
победы в борьбе за Украину?

Я бы не стал говорить о каких-то «позывах» или
«зазывалах». Сегодня не то время, чтобы кого-то звать или затягивать помимо его
воли. Сегодня Россия другая – Москва готова помогать, но только на
взаимовыгодной основе. Если кто-то из партнеров готов что-либо предложить
России и это что-то будет Москве интересно, то милости просим в Таможенный
союз, и будем вместе противостоять внешним угрозам. Если ничего предложить нет,
либо Москва нужна лишь как дойная корова – то увольте, такие партнеры нам сегодня
не нужны.

В
Армении существуют серьезные опасения относительно роста цен на ряд
импортируемых в Армению товаров, вследствие уравнивания таможенных пошлин с
пошлинами, действующими в странах ТС. Способны ли, на Ваш взгляд,
военно-политические преференции компенсировать и даже перевесить достаточно
неоднозначные экономические перспективы вступления Армении в Таможенный союз?

Я глубоко убежден, что Армения может и должна найти
свое место в новых геополитических реалиях, которые складываются сегодня на Евразийском
континенте. Ее многотысячелетний опыт и традиции сегодня должны стать тем
ориентиром, который выведет страну в правильном направлении. В этой ситуации,
как я упомянул выше, надо действовать сообща. Не стоит ориентироваться лишь на
потребительскую сторону союзнических отношений, мол, раз мы союзники, то дайте
нам что-то подешевле. Нужно предложить партнеру нечто, что окажется
взаимовыгодным, причем не только России, но и Белоруссии, и Казахстану. Я
считаю, что на текущий момент вопрос военно-стратегического партнерства
действительно может быть определенным «бонусом» в отношениях России и Армении.
Военный потенциал России в Армении позволяет сохранять баланс сил в регионе и
обеспечивает определенную стабильность. Но это не может обеспечивать основу сотрудничества
в долгосрочной перспективе – нужны, в том числе, и экономические мотивы. А
перспективы Еревана в партнерстве с Россией вполне даже очевидны, причем вне
зависимости от Таможенного союза. Сегодня Армении всего лишь необходимо самой
понять и осознать свое место в новейшей истории в качестве ответственного и
крайне необходимого партнера для России. События последних месяцев вполне
наглядно показывают, что наши народы никто не ждет на Западе. Сегодня Западу
выгоден перманентный конфликт, когда и в России, и в Армении, и в Белоруссии, и
на Украине люди будут убивать друг друга в братоубийственной бойне, не
задумываясь об экономике, которая будет по-прежнему поставлять ресурсы на
Запад.

Предстоящее
членство Армении в ТС, поставки вооружений в Азербайджан, усиление военного
присутствия в Армении привели к существенному укреплению позиций России в
регионе. Приблизит ли это свет в конце тоннеля карабахского противостояния?

Да, я считаю, что залогом стабильности в любом
регионе является отсутствие споров, в том числе и территориальных, между
государствами региона. Считаю также, что возвращение России в регион, которое
происходит в последние годы, в целом положительно скажется на его безопасности
и развитии. Вопрос карабахского урегулирования должен стать и станет одним из
приоритетных для стабилизации всего кавказского региона. В этой связи, кстати,
хочу обратить внимание на определенные изменения в позиции Турции, которые
связаны с жесткой позицией России в Сирии. Сегодня жесткость Анкары уже совсем
иная, чем была два года назад, когда события в Сирии только начинались. Анкара
ищет пути отхода, позволяющие ей сохранить приемлемые отношения с Москвой. Считаю,
что если последовательная позиция Москвы в регионе сохранится, а к этому есть
все предпосылки, то и ситуация на Кавказе станет менее напряженной.

Использует
ли сегодня Армения предельно рационально свое географическое положение?
Перечислите потенциально упущенные возможности, если таковые, на Ваш взгляд,
существуют?   

Считаю, что Армения сегодня все же не в полной мере
использует свое преимущество. И я бы даже не стал вспоминать о ее
географическом преимуществе. География была важна столетие назад, когда
геополитика как наука только зарождалась, и когда в мире властвовал империализм
с основой на товаропотоки и производство. И в том старом мире империализм как
высшая форма концентрации капитала стал лицом Западной культуры. Сегодня мы
говорим о зарождении нового, информационного общества, основой которого
является Сеть. Сегодня не материальные, а информационные потоки приобретают
особую значимость. И в новых условиях совершенно по-новому может и должен
проявить себя армянский народ с его уникальными сетевыми структурами,
объединенными в Диаспору, Спюрк, по самой своей природе органично вписывающейся
в Новый мир. Ни одна из стран Таможенного союза не обладает такой уникальной
структурой. Именно по этой причине Еревану сегодня следует ориентироваться на
развитии нематериальных отраслей экономики (что, кстати, в целом характерно для
современной динамики мировой экономики). Не надо стремиться к тому, чтобы
опередить, к примеру, Китай в производстве ширпотреба, даже и
высокотехнологичного – все равно не получится конкурировать с китайцами в
объемах и цене производства. А вот то, что сегодня, к примеру, Россия может
производить уникальные товары, но не может их правильно продавать – это
серьезный промах. Пример – автомат Калашникова, который производят в десятках
стран мира, но лицензионных отчислений Россия не получает. Или российские, еще
советские, гражданские самолеты лучшие в мире по надежности и безаварийности,
вытесненные с мирового рынка не столько за счет технических преимуществ,
сколько за счет недобросовестной конкуренции (в частности – за счет принятия
законодательных и технологических норм, допускающих только технику западного
производства на западные рынки). А есть еще сфера взаимоотношений стран-членов
ВТО, которая до конца так и остается неизученной нашими юристами и
экономистами, а ведь и там есть много интересного и полезного. Так что вопросы патентной
защиты и патентные войны сегодня крайне актуальны и стоят очень дорого. Сегодня
необходимы принципиально иные подходы к переструктурированию финансовой
системы, к обеспечению деятельности банков на зарубежных рынках. Сегодня тяжело
войти на новый рынок, если тебя не поддержит серьезная финансовая структура,
предоставив кредитные линии и покрытия по рискам. И тут армянский опыт также
может быть востребован. Считаю, что в целом Армения сегодня является
единственной страной в Таможенном союзе, действительно готовой к восприятию
новых реалий нового, сетевого информационного общества. В этом Армения может
стать лидером Союза, задав правильное направление его развития. Будем
надеяться, что все у нас получится, и союз наших государств станет одним из
первых успешных союзных образований, олицетворяющим рассвет Нового мира.