Кшиштоф Страхота: Карабах стал своеобразным детерминантом армянской политики, привязав Ереван к России

АрмИнфо. Руководитель Департамента Турции, Кавказа и Центральной Азии “Центра восточных исследований” (Варшава) Кшиштоф Страхота (Krzysztof Strachota) в интервью АрмИнфо прогнозирует наиболее вероятные сценарии разрешения кризиса вокруг ядерной программы Ирана. Прогнозирует европейские перспективы Турции, делится видением перспектив сотрудничества между Арменией и НАТО в области безопасности. Рассуждает о роли карабахского конфликта в региональной геополитике.

Оцените степень вероятности прямого военного столкновения между США и Ираном. На первый взгляд, динамика и тенденция событий, как будто, говорят именно в пользу подобного сценария…

Сегодня имеет место очередное за последние 20 лет обострение американо-иранских отношений. Проблемы между Вашингтоном и Тегераном весьма серьезны, однако, я бы поставил под сомнение звучащие сегодня тезисы, согласно которым нынешний этап  противостояния более глубок, чем прежние. Соответственно, на мой взгляд, до прямого военного столкновения дело не дойдет.  

А какие угрозы военный сценарий разрешения кризиса вокруг Ирана заключает в себе для самих США?

Иран уже продемонстрировал всему миру действительно организованное присутствие своих действительно организованных Вооруженных сил в других странах. Особенно наглядно это было продемонстрировано в Ираке и Сирии. Иран также продемонстрировал собственную способность принимать достаточно активное, как прямое, так и косвенное участие в различных международных процессах и отношениях.

Конечно же, разница между Вооруженными силами и военной мощью США и Ирана огромна, однако, все последние десятилетия нам еще не приходилось видеть, чтобы США пошли на прямое военное столкновение с такой мощной страной, каковой сегодня продолжает оставаться Иран. Реализация военного сценария, помимо всего прочего, станет причиной целого ряда экономических проблем. В конце концов, никто не застрахован от попадания ракет в газовые и нефтеносные месторождения на территории Ирана.

Все это не может не привести к столкновению международных интересов самых различных игроков, что приведет к политическому кризису в отношениях целого ряда стран. И даже если Соединенным Штатам удастся одержать над Ираном победу, это приведет к достаточно сложным последствиям в плане послевоенной стабилизации. Более сложным, чем даже в случае Ирака и Афганистана.

Несмотря на все эти факторы, напомню, что Иран и США за последние десятилетия были на грани войны уже несколько раз. Однако, в самый последний момент ситуация разруливалась, что, судя по всему, произойдет и в этот раз. При этом, ситуация действительно очень напряжена и потому ничего исключать не приходится. 

Позиция Европейского союза, во всяком случае, некоторых его ключевых стран, по иранской ядерной программе позволяет усмотреть существенные разночтения с позицией США. В чем Вам видится основная причина подобных разногласий между союзниками по НАТО?

На мой взгляд, между нашей оценкой ситуации и оценкой ситуации США действительно есть существенная разница. Европа, в отличие от США, считает, что в целом, Тегеран взятые на себя в рамках ядерной сделки обязательства действительно выполнил. Более того, президент США Дональд Трамп изначально охарактеризовал ядерную сделку с участием Ирана и в том числе США как не соответствующую американским интересам и потому для Вашингтона неприемлемую.

В этом свете, Трампа особо не интересует, реализует или не реализует Тегеран условия договора и выполняет ли взятые на себя обязательства. С экономической точки зрения, американо-иранские отношения также находятся в неутешительном состоянии. В этом свете, применяя эмбарго и различные санкции в отношении Ирана сами США особых убытков не несут.

В отличие от Европы…

Именно так, Европе, конечно, есть что терять. При этом, власти Ирана также изначально не доверяли США. И, соответственно, не считали реальным политическое и экономическое сотрудничество с США. Борьба с США сегодня является одной из важнейших основ современной иранской идентичности и потому отказаться от этой идеи руководство Ирана также не может.

В этом свете, Евросоюз оказался в достаточно сложной ситуации между Ираном и США. И сегодня нам необходимо принимать соответствующее решение, которое в любом случае не может исходить из наших интересов.

Как Вы полагаете, можно ли отметить, что сегодня на европейских перспективах Турции пора ставить крест?

Отношения между Европой и Турцией имеют достаточно долгую историю. И действительно Турция имела реальные перспективы стать частью Европы в первые годы после прихода к власти в этой стране Реджепа Эрдогана. Сегодня желания видеть Турцию частью Европы нет не только в Брюсселе и остальных европейских столицах, его нет в самой Анкаре. Процессы в Европе и процессы в Турции развиваются в прямо противоположных направлениях и ничего общего не имеют. Это еще более углубляет противоречия между нами.

Тем не менее, это не означает, что связи и сотрудничество между Европой и Турцией окончательно разорваны. Турция по-прежнему важна для Евросоюза, а Евросоюз важен для Турции, и оценить, кто из них более важен невозможно. Альтернативы нашим сегодняшним отношениям просто нет, даже если эти отношения сегодня носят больше символичный, чем реальный характер.

Исходит ли ограниченный характер отношения между Арменией и Польшей-ЕС в сфере безопасности исключительно от Армении или же это носит обоюдный характер?

При рассмотрении истории наших отношений в сфере безопасности, в рамках того же НАТО мы видим, что их инициатором стала именно Армения. Однако, карабахский конфликт стал своеобразным детерминантом армянской политики, привязав Ереван к России. И сегодня отношения с Россией во многом зависят от проблемы Карабаха.

С другой стороны мы видим, как Армения последовательно развивает сотрудничество в сфере обороны с западными партнерами. И это стремление в существующих условиях необходимо ценить. При этом, необходимо с уверенностью признать, что Запад сегодня не может предложить Армении такую систему или гарантию безопасности, которые ваша страна ожидает. Как из-за позиции России, так и вследствие наличия рисков возобновления военной фазы карабахского конфликта. События последних 30 лет превращают эти два фактора в основные ограничители натовских перспектив Армении.

В таком случае, можно ли констатировать, что именно урегулирование карабахского конфликта откроет двери на Запад не только для Армении, но и для Азербайджана?

Это действительно так. Урегулирование карабахского конфликта существенно ослабит позиции России на Южном Кавказе и откроет вашим странам более обширные европейские перспективы. На мой взгляд, именно поэтому карабахская проблема все еще не решена. Помимо Армении и Азербайджана в карабахском конфликте есть третья сторона – Россия. И никакого желания его решать, у этой третьей стороны нет. Москва не имеет никакого желания использовать, безусловно, имеющиеся в ее распоряжении механизмы для урегулирования карабахского конфликта. Это не в ее интересах, поскольку в случае разрешения карабахского конфликта в регионе неминуемо усилятся позиции ее геополитических соперников.