Среда, 27 Июня 2018 15:57

Декан факультета востоковедения Ереванского государственного университета, профессор Рубен Мелконян в интервью АрмИнфо комментирует итоги президентских выборов в Турции. Рассуждает об их возможном влиянии на турецкую региональную политику, отношениях Турции с США, другими союзниками по НАТО, а также Израилем и Арменией. 

 

Можно ли констатировать, что по итогам воскресных президентских и парламентских выборов РеджепЭрдоган уже стал самым полновластным лидером Турции после прихода в 1923 году к власти Мустафы Кемаля?

 

Действительно прошедшие в Турции одновременно президентские и парламентские выборы стали настоящим триумфом Эрдогана, подтвердив его популярность среди большинства населения и закрепив начатые им конституционные преобразования. Таким образом, возглавляя отныне и государство, и правящую партию, полностью контролируя кабинет министров, военных и полицию, Эрдоган достиг своей цели. В воскресенье он был избран на 5 лет до 2023 года, меж тем как обновленная Конституция дает ему право избираться еще раз. Таким образом, он может претендовать на пост президента как минимум до 2028 года. Собственно, им все это так именно и задумывалось, поскольку должность президента в ее нынешнем виде он формировал именно под себя. Могу сказать, что в истории Турции ни один президент и даже премьер не обладали подобными мощными механизмами управления страной и властью, какими наделил себя Эрдоган. Могу предположить, что сегодня ему вполне под силу одеть и носить эту сшитую под себя рубашку. Более того, бывший турецкий премьер, сегодня президент, лидер правящий партии Справедливости и развития, сегодня претендует и имеет все шансы на звание общенационального лидера.

 

Эрдоган победил на президентских выборах с 52,59% голосов, меж тем как его Партия справедливости и развития взяла первое место в парламентской гонке лишь с 41,85%. Вы не считаете это странным? 

 

Действительно, впервые после выборов 2002 года партия Эрдогана не имеет в парламенте 50%+1 голосов, заручившись менее половины – 294 парламентских мандатов. На первый взгляд, формировать правительство единолично число мандатов AKP Эрдогану не позволяет. Тем не менее, лидер партии Эрдоган разрешил эту проблему еще до выборов, посредством формирования избирательного блока междуАКРи набравшей 11% голосов партией «Националистическое движение». Таким образом, сегодня ему уже ничто не мешает формировать коалиционное правительство. При этом,Эрдоган один получил практически столько же голосов, чем блок из двух поддерживающих его партий. Тот же электорат, поддержавший кандидатуру Эрдогана, поддержал, собственно, его блок из двух партий. 42% его сторонников проголосовали за АКР, более 11% за партию«Националистическое движение». Здесь нужно особо подчеркнуть, сыгравший Эрдогану на руку, рост в Турции националистических настроений.  На мой взгляд, это особо проявилось после подведения итогов парламентских выборов, поскольку обе партии, возникшие после распада некогда единой партии “Националистическое движение”на собственно «Националистическое движение» и “Хорошую партию”прошли 10-процентный барьер и оказались в парламенте. Таким образом, если ранее националисты заручались в лучшем случае поддержкой 15% общества, то теперь две националистические партии представлены в парламенте 22% мандатов.

 

Подобное совпадение результатов президентских и парламентских выборов указывает, что Эрдогана, в принципе, реально поддерживает большая часть населения Турции. Административный ресурс в небывалых масштабах, о чем пишут турецкие СМИ, применялся для подстраховки? 

 

Действительно, применение административного ресурса на выборах в Турции в подобных масштабах наблюдалось впервые.На мой взгляд, в первую очередь это было обусловлено важностью задачи по обеспечению Эрдогану 50 и более процентов голосов избирателей уже в первом туре. Дело в том, что второй тур мог существенно повысить уровень вовлеченности Запада, как в электоральные, так и главным образом поствыборные процессы в Турции, повысить уровень поддержки оппозиции извне, в первую очередь из Европы. Именно поэтому с целью предотвращения второго тура Эрдоган пошел на все, вплоть, по некоторым оценкам, до убийств. 

 

Тем не менее, поздравления Дональда Трампа, Ангелы Меркель, лидеров других ведущих европейских стран-союзников по НАТО, как будто, говорят об обратном…

 

Вы совершенно правы – именно поздравления союзников по НАТО. Нужно помнить, что Турция и страны Запада являются такими вот серьезными союзниками несколько десятилетий, начиная, как минимум, с завершения Второй мировой войны. Между этими союзниками периодически возникают проблемы, однако, эти проблемы никак не доходят до уровня позволяющего президенту США не поздравить с избранием своего турецкого теперь уже коллегу. Впрочем, то, что Трамп сделал это с некоторым опозданием, на мой взгляд, на дипломатическом языке также имеет свое значение. Этот мессидж стал своеобразным отражением нынешней напряженности в американо-турецких отношениях, особенно учитывая весьма своеобразный предвыборный лозунг Эрдогана «дайте мне ваши голоса и я накажу Запад». Конечно, это относилось не только к США, но и к Европе. Думаю, что подобный публичный тон в диалоге с западными партнерами - это часть внутреннего имиджа Эродогана, которая существенно повлиять на отношения с Западом не способна

 

Существуют ли предпосылки для существенных перемен в восприятии международных функций Турции в глазах Запада в обозримом будущем?

 

Я их пока что не вижу. Именно поэтому я не думаю, что Турция может или будет иметь в ближайшем будущем глубинные проблемы с союзниками по НАТО. Это невозможно хотя бы потому, что Турция обладает второй после США военной и не только силой в Альянсе. Турция же является единственным ближневосточным игроком НАТО. Поэтому достижение недопонимания и напряженности между двумя мощнейшими странами НАТО уровня способного подвергнуть опасности реализацию его задач и, тем более, перспективы, на мой взгляд, можно исключить. Да, зачастую неадекватная риторика Анкары в отношениях с США и НАТО была, есть и будет оставаться. Однако,уровень сотрудничества и главное приобретения Турцией вооружений останутся прежними. Претендуя на роль маяка демократии, США, кстати, продолжают прощать ну очень недемократичному Эрдогану многое. К примеру, недавнее, крайне несдержанное поведение его телохранителей в Вашингтоне. И то, что Анкаре удается вполне успешно маневрировать между США и Россией в вопросе покупки российских комплексов С-400 – еще одно свидетельство важности места этой страны в региональной и даже глобальной политике и военной стратегии Соединенных Штатов. Аналогичным образом будут развиваться отношения Турции с Израилем. Об этом говорит продолжающаяся реализация важнейших договоров между Иерусалимом и Анкарой. Взаимно нетерпимая риторика, периодическое поднятие в Кнессете вопроса о необходимости признать Геноцид армян, ответные угрозы Эрдогана будут продолжаться. Главное в том, что в результате не пострадают глубинные отношения этих стран. Не любить Израиль в мусульманском мире модно и отходить от этого тренда, исламизирующего Турцию Эрдогану, невыгодно.

 

А не является ли маневрирование Турции между Россией и США залогом дальнейшего турецкого продвижения в Сирии?  

 

Является. Именно в этом свете, Турция с молчаливого согласия России и США продолжит в обозримой перспективе собственное продвижение в Сирии. Причем, не только в Сирии, но и в Ираке, учитывая наличие у Анкары глубинно-стратегической цели в виде Мосула. Захват этого иракского города важен для Турции и с точки зрения реализации ее далеко идущих неоосманистских планов. И, конечно же, с точки зрения realpolitic – нефтяные ресурсы и т.д.Свидетельство – риторика Эрдогана последнего времени, направленная на пересмотр Лозаннского договора от 1923 года. Меж тем, именно этот договор, очертивший границы современной Турции, оставил за их пределами Мосул. И эти слова сегодня подкрепляются конкретными действиями турецкой армии, медленно, но верно продвигающейся в сторону Мосула. Маневрирование между Москвой и Вашингтоном – именно часть данной стратегии Анкары.  

 

Курдский фактор как часть стратегии Запада по сдерживанию Турции продолжает оставаться на первой полосе международной повестки?  

 

Использование в ближневосточной политике США и других крупных центров силы курдского фактора десятилетиями, продолжится и в будущем. Курдам будут даваться обещания, оказываться определенное содействие, в какой-то момент все это вполне может быть приостановлено, исходя из изменений в геополитической конъюнктуре. Однако, потом в силу все тех же изменений вновь будет возобновляться. Лишь в последние годы мы видели подобные проявления неоднократно, к примеру, в виде распыленных, в том числе с подачи Запада, итогов референдума в Иракском Курдистане. Однако, сбрасывать курдский фактор со счетов в отношениях с Турцией явно преждевременно.

Означает ли очередная победа Эрдогана еще большее ужесточение отношений, если это еще возможно, с Арменией? “Бархатная революция” в Армении, как минимум, уже привела к смене риторики… 

 

В Армянском вопросе в Турции позиция в принципе едина. И здесь не имеет значение,находится ли у власти в Турции Эрдоган или же деятель демократическо-либерального толка. В этом смысле я не ожидаю особых изменений в политике Анкары в отношении Армении и армяно-турецких проблем. В свою очередь в Армении существует  консолидация общества  вокруг практически всех вопросов, связанных с отношениями с Турцией. Существуют красные линии, как вокруг вопроса признания Геноцида, так и признания Арцаха и соответственно установления дипотношений с Турцией. Я могу сказать, что эти красные линии останутся и после недавней смены власти в Армении. И эта преемственность, на мой взгляд, является свидетельством политической и государственной зрелости нашей страны. Думаю, что определенным опытом в этом плане для молодого государства Армения стала “футбольная дипломатия”, связанные с ней упущения, ошибки и достижения. Надеюсь, что все это станет своеобразным путеводителем для наших, особенно молодых, дипломатов