Пятница, 21 Июля 2017 00:19

Депутат Милли Меджлиса Азербайджана, политолог Расим Мусабеков в интервью АрмИнфо аргументирует необходимость субстантивных переговоров по Карабаху, делится своим видением “оружейной” политики России, перспектив членства Азербайджана в ЕАЭС. Прогнозирует изменения в позиции Ирана в отношении карабахского урегулирования.       

 

Не так давно глава МИД Азербайджана Мамедъяров озвучил готовность Азербайджана к субстантивным переговорам. Разве переговоры до сих пор шли о чем-то другом?

 

По сути, это призыв перейти к переговорам по существу. После закончившейся неудачей казанской встречи президентов прошло уже 4 года, а содержательных переговоров нет. Проходят встречи, на которых участники пытаются разделить конкретную переговорную повестку. Чего сделать не могут, так как каждый раз происходит какое-нибудь неприятное событие, после чего опять следует пауза, за которой следуют попытки найти какие-то общие подходы. А процесс урегулирования меж тем стоит на месте. После апрельских боев выработались две линии. Армянская сторона фактически стремится к переговорам об укреплении ситуации на линии соприкосновения, о мерах доверия, о мониторинге, расследовании инцидентов. Азербайджан настаивает на том, что само перемирие в 1994 году было объявлено в целях устранения последствий войны. И если переговоры в этом направлении не идут, требования и пожелания армянской стороны фактически ведут к консервации ситуации существующей. Для Азербайджана это неприемлемо. Поэтому сегодня мы видим совершенно разные подходы сторон к переговорной повестке. И эту конкретную повестку переговоров пока что согласовать не удалось.

 

Армянская сторона обвиняет в нагнетании напряженности посредством обстрелов азербайджанскую и наоборот. Однако, согласитесь, что сам факт обстрелов – аргумент в пользу отсутствия общей переговорной повестки. Стороны не могут выработать и согласовать конкретную повестку, хотя бы потому, что на границе продолжают гибнуть люди…

 

За все эти годы были периоды, когда на линии соприкосновения царило полное спокойствие, шли содержательные переговоры по первому, второму и третьему планам Минской группы. Были периоды, когда Азербайджан по умолчанию закрывал глаза на переадресацию вагонов с грузами из Центральной Азии, из России, которые якобы следовали через нашу территорию в Грузию, в Армению. Роберт Кочарян встречался с Гейдаром Алиевым аж в Нахичевани. И что? К урегулированию конфликта все это не привело, и мы увидели, как переговорный процесс искусственно затягивался с целью приучить мир, Армению и Азербайджан к безальтернативности мысли оставить все как есть к вящему удовольствию армян. Понятно, что Азербайджан с таким подходом согласиться не может, что в Армении должны понимать.  

 

То есть Вы считаете, что подобная, сопровождаемая жертвами с обеих сторон, политика “подстегивания” реально способна привести армянскую сторону к уступкам?

 

Не подстегивания. Пока нет перспектив для реального урегулирования, Азербайджан будет держать Армению под постоянным экономическим, коммуникационным, дипломатическим, информационным, военным давлением. Крупные закупки вооружений, масштабные учения – именно элементы военного давления, благодаря чему Армения вынуждена тратить на оборону в процентном отношении ВВП гораздо больше Азербайджана.

 

То есть, в Азербайджане с финансированием оборонного заказа проблем сегодня нет, а как же разговоры о затягивании поясов в свете падения нефтяных доходов?

 

Основные закупки вооружений Азербайджан уже сделал. На перевооружение армии потрачено около $10 млрд. И те же нынешние российские поставки заказаны и оплачены достаточно давно.

 

Кстати, о российских поставках. Практически на каждую партию проданных  Азербайджану наступательных вооружений Россия поставляет Армении оружие сдерживания. В корне “оружейной” политики Москвы бизнес или все-таки геополитика?

 

Думаю, что и бизнес, и геополитика. Во многом сегодня Армения является рычагом в руках Москвы для привода Азербайджана в сферу своего прямого влияния, к примеру, в ЕАЭС. Армения для России – только расходы. В то время как Азербайджан геополитически, экономически, с точки зрения выстраивания отношений с Ираном, Турцией представляет для России большую значимость. И надеяться, что Армения в собственных интересах может манипулировать Россией – глубокая иллюзия.

 

А Вы не считаете, что осознание, как Вы заметили, факта использования Россией Армении в качестве рычага по приводу Азербайджана в тот же ЕАЭС, могло бы побудить Баку, к примеру, отказаться от закупок российского оружия?    

 

У нас есть свои интересы. Азербайджан покупает высокотехнологичное оружие там, где может его купить. Если бы это оружие нам продавали США, мы бы его покупали у США. Меж тем, покупка Азербайджаном оружия у России в некотором смысле является и подкупом России. Для российского ВПК Азербайджан – очень важный рынок и его руководство, несомненно, оказывает влияние на внешнюю политику России.

 

Хорошо. А не оказывает ли это влияние на политику Азербайджана со стороны России?

 

Все в этой жизни взаимосвязано. Поэтому важно достичь совпадения по возможности большего числа компонентов. Покупать оружие у России нам выгодно экономически. И да, это действительно создает двойную зависимость России от Азербайджана и Азербайджана от России. Связать Россию этими поставками Баку, конечно, не может, но заинтересованность, более внимательное отношение Москвы к своим желаниям, обеспечить способен.

 

Москве периодически намекает Баку о своем желании видеть Азербайджан в ЕАЭС. Имеет ли данная политика перспективы?

 

Идеологического неприятия ЕАЭС в Азербайджане нет. В принципе, география говорит о том, что с Азербайджаном граничит лишь одно великое государство – Россия. Кому-то это может нравиться, кому-то нет, но Азербайджан на хорошие отношения с Россией просто обречен. Мы понимаем, что Евросоюз это просто морковка перед нашим носом. И не то, что Грузию, Армению и Азербайджан, маленькую европейскую Молдову туда не примут. Разве у Казахстана меньше независимости чем у Азербайджана? Весь вопрос в том даст ли нам членство в ЕАЭС какую-то прямую выгоду. Прямой выгоды для Азербайджана в ЕАЭС нет. Уровень транспортной, экономической кооперации даже враждебной ныне с Россией Украины до последнего времени был очень высок. Аналогичный уровень связей с Россией имеют Казахстан и Беларусь. С фактическим введением в 1997-м против Азербайджана Борисом Ельциным под предлогом чеченской войны транспортной блокады, все наши крупные предприятия были либо ликвидированы, либо переориентированы на иные рынки. Практически все наши коммуникации были проведены через Грузию на Турцию. Как результат сегодня уровень промышленной кооперации Азербайджана с Россией – 2%, весь объем торгово-экономических отношений со странами СНГ не превышает 12-15%. В этих условиях, существующий уровень экономического взаимодействия, обеспечиваемый СНГ и режимом свободной торговли для Азербайджана, в принципе, достаточен. Наши нефть и газ “сами себя продают” на европейских рынках, по рыночным ценам. И вступать в ЕАЭС с целью их продажи со скидкой Армении, Беларуси или российским регионам Азербайджану, согласитесь, глупо. При этом, конечно же, продавать в Европу наши помидоры или огурцы мы не можем и рынком, конечно же, является Россия и Казахстан. Поэтому членство в ЕАЭС для Азербайджана отнюдь не неприемлемо в силу каких-то идеологических принципов и побуждений. У нас нет иллюзий в отношении Европы, с которой сегодня так носятся Украина и Грузия, но и вступать в ЕАЭС, исходя из одного лишь чувства коллективизма, мы не собираемся. Если в рамках участия в ЕАЭС появится рынок для развиваемых в Азербайджане отраслей, удастся нормализовать отношения с Арменией, то почему бы нет? Если кто-то думает, что мы точим ятаган и живем лишь одной мыслью как бы зарезать армянина, то этот кто-то сильно ошибается. Азербайджан стремится к нормальным отношениям с Арменией. Но не ценой своей территории и тем более продажи по льготным ценам энергоресурсов в рамках ЕАЭС.

 

Ваша позиция понятна. Однако, все что мы слышим, особенно в последнее десятилетие из Баку сводится к следующему “отдайте нам территории, отдайте Карабах, а мы взамен перестанем вас убивать”. Поговорим о реальном компромиссе?

 

С удовольствием. При анализе, прогнозировании итогов конфликтов самая высокая степень неопределенности приходится на конфликт, в котором сталкиваются сильная, но не самая расторопная страна со слабым, но энергичным и более мобилизованным противником. И очень сложно предугадать, чем такой конфликт вообще может закончиться. И когда сталкиваются подобные противники, конфликтологи считают самой разумной стратегией ничью. По сути, до тех пор, пока Армения исходит из признания миром итогов своей победы в войне 1992-94 гг. на фоне кратного превосходства Азербайджана, думать о ее реализации невозможно.

 

В качестве компромисса Ереван упоминает районы, в чем компромисс Азербайджана?

 

Компромисс Азербайджана лежит на столе переговоров. Сегодня нет такой формулы, при которой Азербайджан может согласиться на сецессию Нагорного Карабаха. Армяне Карабаха в составе Азербайджана составляют 1,5%, изгнанные из Карабаха азербайджанцы составляли 25% его населения. Ни одно правительство Азербайджана просто не может признать Карабах вне Азербайджана. Поэтому компромисс в переходном статусе Карабаха, что по сути, по словам того же Ильхама Алиева, означает легализацию статуса существующего. Не признание Азербайджаном независимости Карабаха, вкупе с отказом карабахцев считать себя частью Азербайджана, тем не менее, расчищает возможности для торговли, коммуникаций, необходимых мер по восстановлению доверия. С тем, чтобы окончательный статус определялся после того как улягутся страсти, и с той, и с другой стороны появятся заинтересованные в мире группы. Переговоры о статусе могут идти десятилетиями, но лишь в условиях безопасности.

 

Несмотря на отсутствие Ирана в ОБСЕ и переговорах по Карабаху, позиция Тегерана по конфликту всеми сторонами, и посредниками в том числе, учитывается. Является ли заинтересованность Ирана в отсутствии нестабильности на своих северных границах фактором, сдерживающим возобновление боевых действий вокруг Карабаха?

 

Иран информируют о переговорном процессе и не более того. Некоторые в Ереване рассматривают Иран как геополитический фактор, работающий в пользу Армении. Конечно, сегодня может быть так оно и есть. Но в перспективе в Армении должны себе отдавать отчет в том, что по ту сторону границы в Иране компактно проживает 10 миллионов азербайджанцев. Еще 10 миллионов живет в других иранских провинциях. И я могу однозначно прогнозировать, что по мере ослабления исламского режима, а он будет ослабевать, азербайджанский национализм в Иране будет лишь усиливаться. И любому правительству в Тегеране с азербайджанским национализмом придется считаться. И этот национализм будет менять политику центрального правительства в пользу Азербайджана, а не Армении. Поэтому всем надеющимся на иранский фактор в затягивании конфликта следует задуматься о реалистичности реализации подобных надежд в будущем.