Какими Вам представляются перспективы окончательного формирования Таможенного и Евразийского союза на фоне последних событий в Украине? Представляется, что смена власти в Киеве сильно затормозила евразийские проекты Москвы…
Смена власти в Киеве не затормозила, но, напротив, ускорила процесс формирования Евразийского экономического союза. Очевидная силовая «переориентация» Украины на Евросоюз подтолкнула к активному участию в Евразийском экономическом Союзе Армению и Киргизию и еще больше укрепила российско-казахстанско-белорусское сотрудничество. Государственный переворот в Киеве катализировал цивилизационное самоопределение целого ряда не западных стран, которые начали присматриваться к перспективам ЕАЭС: Вьетнама, Южной Кореи, Монголии, Ирана, Сирии, Турции.
После отказа Нурсултана Назарбаева запланированное проведение московского саммита ОДКБ было заменено на формат неформальной встречи президента России с коллегами из Армении, Белоруссии, Киргизии и Таджикистана. Учитывая, что на встрече обсуждалась украинская тема, может ли означать отказ Назарбаева от участия во встрече, отказ поддерживать позицию Москвы по Украине?
Нельзя сказать, что Нурсултан Назарбаев отказался участвовать во встрече с коллегами из России и других стран, входящих в СНГ. Он просто посчитал нецелесообразным обсуждать ситуацию на Украине в предложенном составе. По мнению Назарбаева, ситуация на Украине находится в русле интересов России, но не стран – членов ОДКБ. Кроме того, развитие ситуации на Украине и позиция ОДКБ по этому вопросу – такой тонкий вопрос (а президент Казахстана, безусловно, очень тонкий политик), что его вряд ли стоит обсуждать в широком кругу до того, как не будут прояснены многочисленные нюансы. А нюансы сегодня не прояснены.
По итогам встречи с президентом Казахстана заместитель госсекретаря США Уильям Бернс заявил, что Вашингтон и его партнеры продолжат наращивать давление на Россию, пока Москва не изменит курс в отношении Украины. Считаете ли вы возможным подобное развитие событий?
Конечно же, администрация США будет наращивать свое давление на Россию. Однако в случае с Россией, скорее всего, будет получен обратный эффект. Санкции против нашей страны, скорее всего, вызовут не страх, не желание пойти на уступки Вашингтону, но, напротив, стремление сформировать более жесткую и внятную позицию в отношении проводимой западными «партнерами» политики. Вплоть до смены своей внешнеполитической доктрины и перехода от концепции «мягкой силы» к концепту «умной силы» или «справедливой силы». Именно такой концепт «справедливой силы» подготовлен на днях Институтом ЕврАзЭС и направлен на обсуждение в МИД РФ.
Нежелание Грузии и Азербайджана принимать участие в евразийских проектах, повышает значение участия в них Армении как единственной кавказской страны. Тем не менее, пока что переговоры об условиях членства республики в ТС успехом не увенчались. Считаете ли Вы, список товаров подлежащих изъятию из общих условий растаможки стран ТС представленный будущим партнерам Ереваном основной причиной затягивания?
Не думаю, что Грузия и Азербайджан не желают принимать участие в евразийских проектах. Проблема в другом: этим странам в силу ряда причин, прежде всего, внешнего порядка, выгоднее сохранять сегодня относительный «нейтралитет» и, соответственно, держать дистанцию от России и Таможенного союза. Что касается Армении, то ей – опять-таки в силу внешних причин – выгодно наладить более тесные связи с Россией и ТС. Полагаю, что затягивание вступления Армении в ТС и ЕАЭС связано именно с таким техническим вопросом, как слишком широкий, по мнению экспертов Евразийской Экономической Комиссии, список товаров, подлежащих изъятию из общих условий растаможки стран – членов ТС.
Александр Лукашенко охарактеризовал перспективы участия Беларуси в Евразийском союзе с изрядной долей сомнения. В силу каких причин основной партнер России на постсоветском пространстве выражает незаинтересованность в участии в евразийских проектах Москвы?
Полагаю, что «сомнения» Александра Лукашенко относительно перспектив участия Белоруссии в ЕАЭС связаны с прагматично-утилитарной позицией руководства Беларуси: так, высказав свои «сомнения» накануне подписания Договора об учреждении Евразийского экономического союза, Александр Лукашенко получил в обмен на снятие этих «сомнений» очередной кредит от России. Аналогичную природу имеет и «незаинтересованность» руководства Беларуси участвовать в ряде евразийских проектах. В обмен на высказываемый скепсис белорусское руководство, как правило, получает или планирует получить те или иные преференции.
В аналитическом сообществе существует мнение, что в случае победы пророссийских сил в Украине следующими в списке “сомневающихся” в своих евразийских перспективах постсоветских стран окажутся Молдова и Азербайджан. Насколько велика вероятность реализации подобного сценария, на Ваш взгляд?
Во-первых, не очень понятно, что такое – победа пророссийских сил на Украине. Если речь идет о возможности признания Киевом позиции Юга и Востока Украины по федерализации, то это будет победа не пророссийских сил, но тех сил в этой стране, которые заинтересованы в сохранении своей суверенности и идентичности в условиях нарастания угроз для этих самых суверенности и идентичности. Для Молдовы федерализация Украины не будет иметь каких-либо последствий: эта страна взяла курс на интеграцию в Евросоюз, и молдавские элиты, подсаженные на финансовую иглу Евросоюза, сегодня не может остановить даже реальная угроза отделения де-факто от Молдовы Приднестровья (тем более, что молдавское руководство в принципе, уже смирилось с тем, что ПМР для них потеряна) и даже Гагаузии. Что касается Азербайджана, то и для этой республики развитие ситуации на Украине в пользу сторонников федерализации не будет иметь каких-либо серьезных последствий, поскольку в этой стране нет русскоязычной общины и каких-либо значимых «пророссийских» сил. Напротив: развитие ситуации на Украине и силовой вариант «интеграции» Украины в Евросоюз – это иллюстрация того, что ждет руководство Азербайджана в случае, если оно начнет заигрывать с проевропейскими элитами и еврочиновниками.