Международный эксперт, экс-председатель парламентской комиссии по внешним связям Ованес Игитян в интервью АрмИнфо рассуждает о последних инициативах и процессах в переговорном процессе вокруг Арцаха. Представляет вниманию читателя реальные преференции выхода Армении на европейский рынок. Делится мнением о причинах центробежных настроений в Ираке и Испании.
Насколько, на Ваш взгляд, продолжение переговоров по разрешению арцахской проблемы без учета обязательного внедрения результатов венских и петербургских договоренностей исходит из интересов армянских сторон конфликта?
Ситуация вокруг переговоров была напряженной всегда, однако, она резко качественно изменилась после апрельской войны. Апрельская война – не только вопрос четырех дней, 800 гектаров или людских потерь, это фактор, качественно изменивший подход к решению карабахского конфликта. Армянская сторона просто не могла не ответить на подобный вызов Баку изменениями в собственных подходах или тактике. Зарвавшемуся Азербайджану необходимо было продемонстрировать, что в подобной ситуации оказалось невозможным даже говорить о компромиссах. Все это было начато, для этого были все предпосылки, те же венские договоренности, но реализовано до конца не было.
Да, но, тем не менее, как мы видим, переговоры продолжаются и уже озвучена точная дата встречи президентов в Женеве…
На мой субъективный взгляд, руководство нашей страны и внешнеполитического ведомства слишком часто оглядываются на Москву, что сильно мешает процессу. Хотя иногда Налбандян ситуация представляется так, что стоит позвонить Лаврову и и “Россия нам поможет”, как это было во времена подписания цюрихских протоколов. Таким образом, Армения сегодня попала в ситуацию, в которой ее зажали в угол, сформулировав вопрос следующим образом “вы продолжаете или не продолжаете переговоры?”. Слишком уж долго висел в воздухе процесс без создания каких-то возможностей для его реализации, и в конце-концов международное сообщество перевело вопрос безопасности из предусловий в переговорный процесс.
Какими Вам представляются перспективы подписания “облегченного” Ассоциативного соглашения Армения-ЕС. Не ожидает ли нас очередное “третье сентября”?
Сегодня я пробую понять, откуда была вброшена в СМИ дискуссия, интрига о том, подпишет или не подпишет Армения соглашение с ЕС. После сентября 2013 года эту висевшую в воздухе дискуссию нужно было только подогреть. Мне кажется, что все-таки эту дискуссию подогревают власти Армении. Встречи, заявления даже со стороны Москвы свидетельствует о том, что договор сильно обрезан, от него отсекли все то, что в свое время так сильно волновало Россию. Поэтому в реальности новый договор лишь утвердит уже существующее благодаря подписанному в 1996 году Соглашению о партнёрстве и сотрудничестве между ЕС и Арменией положение вещей. В 2013 году Россия посчитала, что Зона свободной торговли – вопрос не экономический, а политический и сделала все для его блокирования. Сейчас этот вопрос не стоит, обсуждаются лишь принципы политических отношений Армения-ЕС. Я ожидаю, что договор все же будет подписан, хотя для России может представлять опасность даже перспектива появления под боком страны, живущей по иным принципам. В отличие от России, в Армении есть свобода слова, а иногда даже свобода после слова. В России нет свободы даже перед словом, так как оппозиционеров сажают за одну мысль о проведении митинга. В этом свете, я оцениваю интригу вокруг подписания документа как искусственную, созданную властями с целью демонстрации “ноябрьской дипломатической победы”. Интрига эта нужна как для внутреннего, так и внешнего пользования, договор все же будет подписан, и впоследствии к нему можно будет добавлять новые паззлы.
Аргументируя полезность участия Армении в евразийских проектах Москвы, ее сторонники привычно апеллируют к отсутствию у Европы желания видеть нашу страну в ЕС. Какими представляются реальные европерспективы Армении Вам?
Это политические утверждения демагогического характера. В реальности речь всегда шла в первую очередь о возможности беспрепятственной реализации даже не армянского, а любого произведенного на территории Армении продукта в странах ЕС. Продукта произведенного по общемировым, цивилизованным стандартам. Все экономические чуда, начиная от Китая и кончая Чили, начинались именно с этого. В случае ЕАЭС мы экспортируем не конечный результат труда своих граждан, а самих граждан. Вот в чем разница и проблема.
Что же нам мешает экспортировать в ЕАЭС товары, а не граждан?
Это невозможно по тем же самым причинам. Китай, Малайзия, Гонконг, Индонезия, Вьетнам производили товары всех известных марок мира, в эти страны переносились производственные мощности крупнейших зарубежных компаний. А для такой продукции открывается весь мир вне зависимости от того, где она произведена. В этом вся суть – в правилах, а не месте производства. В странах же ЕАЭС производителей, способных наладить производство в Армении, попросту нет. И чем беднее страна, тем легче наладить там новое производство. А в Армении сегодня 300-400 евро – хорошая зарплата, которую люди стремятся получать. И потому DCFTA в альтернативу российскому рынку никогда не ставился. Начинать нужно с правил игры, правил производства, сертификации армянских товаров. И в ЕС это прекрасно понимают для чего в переговорах с Арменией нам дали время для налаживания производства качественных товаров. Однако препоны, стоящие на пути ввоза в Армению комплектующих из стран вне ЕАЭС, немедленно съедят предполагаемую 20%-ю разницу в себестоимости, к примеру, произведенного в Армении и Германии “Фольксвагена”. Вот вам и главная цель ЕАЭС. Главная ошибка российских чиновников, начиная от Путина, в том, что они стремятся защищать местного производителя. Еще Адам Смит говорил, что защищать надо потребителя, нужно бороться за потребителя. Именно в этом залог развития свободной рыночной экономики. А членство в ЕАЭС сделало заложником “защиты местного производителя” посредством повышения пошлин на конкурентную зарубежную продукцию и Армению. А это путь в никуда.
Правительство Армении утвердило программу создания зоны свободной торговли
в общине Мегри Сюникской области Армении на границе с Ираном еще 3 августа. Не ставит ли этот проект и в целом отношения с Ираном под угрозу резкая смена позиции Администрации США по Ирану?
Начнем с того, что в целом заявления Дональда Трампа по Ирану, Северной Корее, России, другим направлениям политики США в достаточно степени противоречивы. В комплексе также следует рассматривать сирийскую проблему и только потом, собственно, армяно-иранские отношения. Армении позволялось углублять отношения с Ираном даже в условиях экономического эмбарго этой страны. Думаю, что Армении следует углублять отношения с Ираном и сегодня, вне зависимости от международной ситуации вокруг ИРИ. Думаю, что в этом опасности нет. И нам не следует приостанавливать реализацию реальных проектов с Ираном исходя из опасностей, которые еще только могут возникнуть. Думаю, что существующая напряженность между Тегераном и Вашингтоном – все-таки вопрос переговоров, а бомбить Иран Трамп, на мой взгляд, все же не будет.
Референдумы в Курдистане и Каталонии – это серьезные геополитические тренды в рамах единой логики, направленные на ломку существующего миропорядка или же они отражают лишь сугубо местные сепаратистские настроения?
Прецедентное право имеет место быть в любом случае. При этом все эти процессы я все же рассматривал бы отдельно. Если бы в Шотландии или Каталонии не было референдумов, в Курдистане он прошел бы, так или иначе. Потому что этот вопрос возник не сегодня, особенно он стал назревать после фактического развала Ирака. Есть и другие факторы, к примеру, личностный - Масуда Барзани. Если же попробовать объединять референдумы, то я бы сделал это, объединив их в две группы: там где самоопределение является единственным гарантом безопасности, и самоопределение с целью сохранения идентичности и исторической памяти, как это происходит, к примеру, в Каталонии.
Хорошо, попробуем зайти с другого конца. В Курдистане референдум поддержал Израиль, поддерживает ли кто-то самоопределение Каталонии?
В XXI веке отношение к независимости не такое негативное, каким оно было в XX веке. В том же случае Косово, признавшие и не признавшие его независимость страны рассматривали вопрос исключительно сквозь призму собственных проблем. Та же Испания Косово не признает. Аналогична ситуация и с признанием Каталонии, что вообще является отдельным вопросом, учитывая относительное экономическое благополучие ее жителей. Могу сказать, что США независимость Курдистана практически признали, ограничившись призывом отложить референдум до лучших времен. Турция встретила референдум в Курдистане более агрессивно чем, собственно, метрополия – Ирак. И Турция пытается сегодня быть в вопросе Курдистана большим пророком, чем Мухаммед. Поэтому на перспективы Курдистана я смотрю с точки зрения заявки и отложенной реализации, при которой Барзани будет ориентироваться именно на сильных мира сего. Каталония же – это не геополитика, это ответ политической партии Каталонии на действия политический элиты Испании, начиная с 2005 последовательно лишающей Каталонию привилегий с целью заручиться голосами остальных испанских регионов.
Кстати, о Турции. Исходя из заявлений Эрдогана, создается впечатление, что он решил рассориться одновременно с Россией и США. В чем подвох?
Анализируя заявления Эрдогана, следует учитывать его импульсивность, поскольку личностный фактор тут все-таки присутствует. Его заявления в адрес руководства ЕС, Германии тому лишнее подтверждение. При этом, я считаю, что к примеру, подхалимство и безоговорочная сакраментальность властей Армении во внешней политике привести к политическим успехам неспособны. Антироссийские заявления того же Азербайджана, к примеру, по вопросу Крыма, приводят к шагам Москвы навстречу Азербайджану. То же самое можно сказать, анализируя ответные действия США и России в отношении жесткости Эрдогана. Мы все это видели в недавнем прошлом в ответ на сбитый турками российский самолет и прикрытие гюленовских школ в Турции. В конце-концов, даже в нынешней ситуации следует помнить, что турецкая армия самая мощная в НАТО после армии США.