Среда, 18 Января 2017 17:13

АрмИнфо. Директор Института стран ЕврАзЭС Владимир Лепехин в интервью АрмИнфо рассуждает о функциях и возможностях ОДКБ, инструментах урегулирования карабахского конфликта. Отмечает роль Запада, НАТО в возникновении конфликтов в различных точках мира, комментирует успешность российской внешней политики.   

Стоившая жизни трем армянским военнослужащим, азербайджанская диверсия под занавес уходящего года в Тавуше стала очередным вызовом евразийской интеграции, тестированием эффективности ОДКБ, союзнических отношений России и Армении. Какими представляются причины агрессии в отношении Армении Вам?   

Конечно же, это вызов. Однако, это часть общего глобального вызова, стоящего перед нашими странами. Вызов этот заключается в стремлении различных внешних игроков использовать конфликтные ситуации в регионе в своих интересах. Это и курдская проблема, в рамках которой турок заставляют воевать с курдами. Это и сирийская проблема, это проблема Нагорного Карабаха, это проблема взаимоотношений Грузии с Южной Осетией и Абхазией. Все это, безусловно, вызовы к которым нужно быть готовыми. При этом, нужно понимать, что ОДКБ – не военный, а военно-политический блок. Данная организация работает по методам монахов Шаолиня. То есть, если можно исключить, решить проблему политическим путем, она решается именно так. Напомню, что за время своего существования ОДКБ ни разу не решала проблемы военным путем. Конечно, проблемы решались иногда посредством давления, однако, в целом это делалось путем переговоров. Я говорю об этом в контексте тщетности возлагания на ОДКБ надежд, относительно ее способностей решать проблемы военным путем.

Собственно, таких надежд в Армении уже и не испытывают. Особенно после апреля прошлого года.  

Вот именно. На мой взгляд, в случае Карабаха основные проблемы все же разрешаются на уровне лидеров Армении, Азербайджана и России. Собственно, это мы и увидели в апреле.

То есть, Вы считаете, что осуждающее агрессию Азербайджана в конце декабря прошлого года заявление Николая Бордюжи с упоминанием НКР отражало точку зрения Кремля? Это был сигнал Баку?

Думаю, что ключевым способом разрешения ситуации в апреле стали все-таки договоренности первых лиц страны. Это поездка Путина в Баку и поездка Медведева в Ереван. Касательно же заявления Бордюжи, отмечу, что у нас нет ни единой организации, и ОДКБ в том числе, лидер которой что-то решает. Везде – это коллективный процесс. При этом не могу не отметить, что сегодня принципиально меняется ситуация в мире, ближневосточном регионе. И у России и курируемых ею организаций адекватных ответов на эти трансформации пока что нет.  

Да, но декабрьская азербайджанская диверсия в Тавуше продемонстрировала, что договоренности первых лиц либо не работают, либо есть другие договоренности, о которых нам ничего не известно…

В данном контексте отмечу два глобальных процесса. Первый направлен на сохранение на Южном Кавказе мира посредством соблюдения имеющихся договоренностей. Второй процесс проходит параллельно первому и направлен на то, чтобы мира в регионе не было. Адресата и инициатора первого процесса я могу уверенно назвать – это Россия. Одним из адресатов второго процесса, на мой взгляд, являются западные спецслужбы. Работают они посредством воздействия на элиты, армию. К примеру, в ходе попытки организации турецкой армией государственного переворота выяснилось, что турецкие военные не подчиняются президенту Турции, больше подчиняясь генералам НАТО. Точно такие же связки, безусловно, существуют с азербайджанскими военными. Возможно, военными из Армении. Это позволяет западным силам нагнетать напряженность там и тогда, когда это им бывает нужно. В любом процессе, конфликте есть атакующая и обороняющаяся сторона. Обороняющаяся сторона всегда отстает, хотя бы в силу того, что не имеет плана нападения.

Говоря об обороняющейся стороне, Вы имеете в виду Россию или Армению, или их обеих?

В вопросе Карабаха и Россия, и Армения – обороняющиеся стороны. Азербайджан – сторона вовлекаемая. При это, конечно же, заинтересованная в поддержании Карабаха в разогретом состоянии. Атакующая же сторона – это Запад в виде стран НАТО.

В чем интерес Запада в нагнетании карабахского конфликта?

Он носит глобальный характер и, соответственно, интерес. Глобализация по-американски исходит из того, что США как государство, прежде всего, являются военной силой, позволяющей контролировать глобальную пирамиду. Для этого же США необходимо присутствие американских сил, спецслужб и т.д. во всех регионах мира представляющих для США жизненно важный интерес. Обоснованием же для этого присутствия являются конфликты. Именно поэтому они и происходят, провоцируются то там, то здесь по определенной схеме. Недавно вот в Польше появились новые американские танки. Мотивация – контроль над Европой, которая постепенно начинает разваливаться. В Европе разваливается сама схема евроинтеграции. На кого ориентируются лидеры европейских стран, неспособные решать европейские проблемы? Естественно, на НАТО как на структуру обеспечивающую безопасность. И вот для вот этого присутствия в Европе и вообще везде, НАТО и необходимо, создавать новые, изображать несуществующие и подогревать имеющиеся конфликты. Карабахский конфликт, в общем, и апрельская война в частности, прекрасно вписываются в данную глобальную схему как звено глобальной цепи управления миром.

Поговорим о сопредельных карабахскому звену, звеньях данной цепи: Сирии, Ираке, Турции. Где их взаимосвязь с Карабахом?

Я считаю, что Западом был задуман целый блок проектов-провокаций. И учитывая, что сирийский вектор для атакующей стороны был довольно трудным, подразумевая прямое военное столкновение с Россией и Ираном, были активизированы действия на периферии. Для чего нужно было осуществить переворот в Турции, оказать влияние на людей, дестабилизирующих ситуацию в Армении.

В июле?

В июле. И конечно, привести ситуацию на карабахской линии соприкосновения в состоянии эскалации, что и было сделано в апреле. Декабрьское напряжение на границе между Арменией и Азербайджаном из той же цепочки. Во всех этих событиях, на мой взгляд, заинтересованы одни и те же акторы. 

Преследуют ли, на Ваш взгляд, все эти события своей конечной целью вовлечение России в прямой военный конфликт?

В терминологии американских стратегов есть такое понятие “государство-копье”. Копье, которое можно воткнуть в русского медведя. Направления – Прибалтика, Украина, Кавказ и Центральная Азия. На Кавказе у России два слабых звена – Нагорный Карабах – Армения и Грузия-Абхазия-Южная Осетия. Второе направление после смены власти в Грузии с Саакашвили на более прагматичную, пока что характеризуется политическими заявлениями. От конкретных действий направленных на эскалацию Тбилиси воздерживается.

А в случае Карабаха копьем выступает Азербайджан?   

Нет, я так не думаю. Понятно, что в отношении Армении и в отношении Азербайджана Западом ведется различная игра. В Армении нужно дестабилизировать ситуацию с целью смены власти на более проевропейскую-прозападную. В Азербайджане они пытались посредством давления внутри элит договориться с режимом на большую лояльность в отношении Запада, что пока что не удается. И карабахский конфликт для Запада – способ воздействия, как на Армению, так и на Азербайджан. В Армении с целью смены власти, в Азербайджане – с целью сделать его руководство более сговорчивым. С целью внушения Баку, что решить карабахскую проблему без Запада он не в состоянии.

Оцените на фоне вышесказанного кавказскую политику России и главное ее карабахские перспективы.

В стратегическом плане действия России вокруг карабахского урегулирования и во внешней политике в целом назвать успешными нельзя. Все вызовы, о которым мы с вами говорили, не минимизируются. Пока что они лишь растут. Но в тактическом плане успехи у России, безусловно, есть. Частично на Украине, частично в Сирии. В том же Карабахе в апреле России удалось предотвратить эскалацию конфликта, ограничив его четырьмя днями. А это тактический успех. Россия стратегически не решила самую больную для себя проблему границы между Донбассом и Украиной. Обстрелы и диверсии там продолжаются. Однако, тактический успех в виде минских соглашений, отсутствия прямых военных действий есть. Решить полностью проблемы в горячих точках мы не можем в силу отсутствия у России необходимой для этого стратегической мощи и соответственно рычагов. Однако, нивелировать, смягчить, приостановить последствия по самому широкому полю России удается. Так что оборону мы держим.