Мы уехали, но страх остался на всю жизнь

Обычное общежитие в Степанакерте: разбитые окна, отсутствие дверей в подъездах, обшарпанные, облупленные стены. И десятки семей, бежавших из некогда братского Сумгаита и Баку, которые обрели, наконец, пристанище в его стенах на протяжении последней четверти века...

“Когда моя подруга, жившая в Степанакерте, приехала в начале февраля 88-го в Сумгаит и рассказала нам о массовых забастовках в Карабахе, мы сначала даже не поверили, как такое могло произойти. В конце февраля нам пришлось поверить, точнее нас заставили. Я выходила на балкон главпочтамта, в котором работала и смотрела на массовые митинги азербайджанцев требовавших изгнания армян из Сумгаита. Наш начальник азербайджанец несколько раз предостерегал меня от этого, предупреждал о серьезности возможных последствий. Я все равно не понимала и спрашивала, как меня могут убить в Советском Союзе? Отказывалась верить в это. В ответ он предлагал мне не приходить на следующий день на работу, в случае продолжения массовых митингов”, - рассказывает Лариса Багирян. Однако, женщина упрямо продолжала приходить на работу вплоть до 27 февраля. В тот день, навсегда врезавшийся в память Ларисы, она сидела на рабочем месте в зале и работала с абонентами. Неожиданно в здание ворвалась огромная толпа, выкрикивающая единственный вопрос - есть ли в здании армяне. Женщина сползла с места и буквально по-пластунски поползла в посылочный отдел, где уже было полно азербайджанцев, схвативших пришедшую за посылкой девушку украинку. Она была смугла и походила на армянку. Начальница посылочного отдела еврейка по национальности Марина Владимировна Гулявская доказывала ворвавшимся, что девушка не армянка, а украинка. “Я поползла дальше в главкассу к кассиру армянке Жене Бабаян. Мы там закрылись, потом пришел наш начальник Омар Мехмадырович и в сопровождении ребят азербайджанцев отправил домой. Слава Богу, что находившиеся в зале азербайджанцы толпе меня не выдали, не знаю, что бы со мной тогда было. Нам везло и дальше. Погромы и убийства затронули все соседние кварталы, но до нас не дошли, помешала Советская армия. Мой брат ходил в соседний квартал видел убитых, раненых… Не могу об этом вспоминать не то что говорить” - женщина закрывает глаза.

“Дверь квартиры моей близкой подруги Седы взломали, вытащили ее на улицу и прилюдно забили до смерти. Увидев, что она все еще дышит, добивали камнем. Теми же способами убили мужа. Их сын получил тяжелую травму головы, но, слава Богу, остался жив. Мы не знаем точно, кто все это делал, поговаривали что азербайджанцы, приехавшие из Агдама. Увидев все это, мы позвонили в КГБ, молили о помощи, но никто не пришел. Тогда мы собрались и пошли туда сами. Оттуда нас отвели в здание милиции, которое уже было полно армянами, откуда отвели в здание городского клуба, где мы жили несколько дней”, - рассказывает мама Ларисы - Раиса Погосовна Багирян. Семья смогла выйти из убежища лишь после ввода в Сумгаит Советской армии. Но жить там было уже невозможно, и они выехали в Степанакерт. По словам пожилой женщины, семья сумела вывезти лишь небольшую часть имущества, показывает на сложенную в углу гору чемоданов, квартиру оставили. “Слава Богу, что не остались на улице, нас тут поселили в общежитии, поддержали как могли. В первый год мы получили деньги из фонда актера Соса Саркисяна, нам помогала церковь, Комитет беженцев, сейчас нас забыли”, говорит Раиса Погосовна.

По ее словам, семья Багирянов живет в общежитии уже 26 лет. После переезда ее старшую дочь-инвалидку поставили в очередь на квартиру. Недавно женщина вновь поинтересовалась в Комитете беженцев, когда дочь сможет ее получить, ей сказали, что квартира дочери-инвалиду оказывается уже “не положена”. “А в Сумгаите дочь оставила квартиру, мы оставили квартиру в центре города. Мы не виноваты, что нас лишили домов, имущества, не мы развязывали этот конфликт, не мы воевали. Мы просто жили в своих домах, которых нас лишили. Поэтому для нас, для беженцев Карабахский конфликт будет разрешен лишь тогда, когда мы получим дома, не будем жить по нескольку человек в одной комнатушке в общежитии на птичьих правах”, - убеждена Раиса Погосовна.

“Какие-то политики говорят по телевизору, что беженцы должны возвратиться в места, где они раньше жили. Я никогда не вернусь в Сумгаит. Слишком многого я там натерпелась в течение одного месяца. Мы уехали, но страх остался на всю жизнь. Ради Бога, не хочу даже об этом говорить. Да, это моя родина, я там родилась, прожила лучшие годы жизни. Но, я так думаю, что в лучшем случае в Сумгаит смогут поехать мои праправнуки, но уж точно не я. Слишком жива память о погромах. В первую очередь страх”, - говорит ее дочь Лариса. По ее словам, они прожили на одной лестничной площадке с соседями-азербайджанцами 27 лет, и все эти годы жили хорошо, никогда не жаловались. В ту ночь, когда в Сумгаит ввели войска, к Багирянам пришел сосед-азербайджанец, взял ключи от квартиры и проводил их в дом своей бабушки. Когда толпа стала взламывать дверь, вышел и сказал, что квартира его. “Все соседи нас уговаривали не уезжать, думали, что все успокоится... Они же нас и провожали”, - грустно улыбается женщина.

“Сегодня я уже ничего не хочу, кроме собственного угла. У меня один сын - Арам, который продолжает учебу в Петербурге в магистратуре. Он окончил Арцахский госуниверситет, владеет несколькими языками, работал гидом с туристами”, - с гордостью говорит Лариса. Женщина думала, что после петербургской жизни Арам возвращаться в Карабах не захочет, но сына сильно тянет на родину, он родился уже в Степанакерте. “Мы все удивляемся этому желанию, но он не может жить без наших гор, воды, воздуха… Поэтому мне нужны всего четыре стены, чтобы сыну было куда возвратиться. Мой сын хочет строить будущее на родине, а я даже не знаю, как ему помочь”, - вздыхает мать. Женщина с удивлением отмечает, что когда преподаватели сына узнают что он из Карабаха, то в первую очередь они спрашивают, почему так долго не кончается война. “Люди думают, что у нас до сих пор тут война, не знают, что уже 20 лет как мы живем мирно и спокойно. Наши родственники тоже бежали из Сумгаита, но в Ставрополь. Так вот когда мы их приглашаем в Степанакерт, они отказываются, не верят, что война окончилась, что угрозы для жизни больше нет…”

Переходим улицу. Напротив здание побольше, но нищета и убогость те же. В коридоре нас окружают женщины-беженки, на сей раз из Баку. Наперебой приглашают в свои комнаты для демонстрации плачевных условий своего существования. Фотографироваться отказываются, - не самый лучший вид. “В этой комнате мы живем впятером: муж, я и трое детей”, - говорит 25-летняя Ромелла, открывая дверь в заставленную кроватями небольшую комнату размером 4х6. По словам женщин, премьер-министр Карабаха Ара Арутюнян в ходе предвыборной кампании своей партии лично обещал беженцам новые квартиры. Недавно беженцев пригласили в правительство, предложили временно пожить на съемных квартирах, освободив общежитие для ремонта за счет государства. “Мы отказались, поскольку не верим, что потом нас пустят обратно. Мы уже никому не верим, жизнь заставляет. Это просто кость, которую нам кинули, чтобы мы ее грызли”, - говорят беженки.

Беженка из Баку - Размик Михайловна Микаэлян принимает нас сидя на тахте, состоящей из ящиков из под противогазов. Здесь же 74-летняя женщина спит. По ее словам, семья Микаэлянов жила в центре Баку в Насиминском районе в четырехкомнатной квартире. Правда, комнаты были небольшие. “В начале 88-го по улицам ходили молодые люди и кричали “армянин должен умереть!”. Я не могу лгать, сама убийств я не видела, первое время мы даже не понимали насколько все это серьезно. Наше-то окружение состояло из хороших людей. Все азербайджанцы с которыми мы общались, дружили, были хорошими, достойными людьми. Мои клиенты, я работала в салоне красоты парикмахером, вообще не хотели меня отпускать. Многих армян они выручили в те дни. Но и армяне не оставались в стороне. Тот же Гарри Каспаров на свои деньги вывозил бакинских армян самолетом. Моя мама жила в Агдаме и два раза азербайджанцы пытались войти в ее дом, оба раза их выгнали наши соседи азербайджанцы. Но потом и она уехала, жить там уже было невозможно”, - рассказывает пожилая женщина.

Уехала и Размик Михайловна - 26 ноября 1988 года с четырьмя детьми в Армению. Наугад в село Аршалуйс у Мецамора, только потому, что там по слухам говорили по-русски. Беженцев приняла молодая сельская семья. Армянского языка семья не знала, поэтому переехала в Степанакерт, где получила комнату в этом самом общежитии. Дочери пошли в русскую школу. “Муж мой скончался еще в Баку, но человек я трудолюбивый. Работать парикмахером продолжала и здесь. Вырастила дочерей, выдала замуж, здесь, в Россию. У меня диабет, убеждена, что болезнь появилась от страха, пережитого в те годы. В моем роду этой болезни ни у кого не было. Сегодня меня содержат мои дети, поскольку мои сбережения - 50 тысяч рублей пропали в Сбербанке. Все мое имущество осталось в Баку. Я ничего не вывезла, только детей. И вот живу в общежитии и уезжать никуда не собираюсь. Я тоже человек и я устала от бесконечных переездов на протяжении последних 26 лет”, - говорит женщина.

Размик Михайловна в долгу не осталась - помогла в те смутные годы двум азербайджанцам, мать одного из которых хорошо знала. Они остановили ее машину в Степанакерте, попросили отвезти на автовокзал. Очень боялись идти пешком, их закидывали камнями. Женщина отвезла их на автовокзал, посадила на автобус, едущий в Шуши. Поэтому Размик Михайловна убеждена - война оставила страх не только в душах армян, но и в душах азербайджанцев. И все это на совести политиков, которые тогда делали свои грязные дела. “Сегодня на словах все хотят нам помочь: русские американцы, европейцы. Но мне кажется, что сейчас кто-то подливает масло в огонь, стремясь продать свое оружие, разжечь новый конфликт и еще более нажиться на чужих жизнях. Каждый народ должен сам решать, как ему жить. Сегодня мы живем тихо, мирно и спокойно и нам больше ничего не нужно. Главное мир, все остальное приходит со временем. Я никогда не вернусь в Баку. Я живу на своей родине 26 лет, на 2 года больше чем в Баку, зачем мне возвращаться? Я всегда говорю, что самое надежное место для проживания армян это Армения и Карабах”, - убежденно говорит пожилая женщина.

Статья подготовлена для проекта «Неуслышанные голоса», при содействии британской организации International Alert и финансовой поддержке Евросоюза.