Среда, 21 Мая 2014

Так получилось, что Армения и Грузия все глубже и глубже интегрируются в противостоящие друг другу блоки и цивилизационные системы. Не станет ли это со временем проблемой для наших многовековых добрососедских отношений?

В этом плане, к счастью, особо беспокоиться не приходится. Представляется, что Грузия и Армения имеют настолько глубинное совпадение стратегических и растянутых во времени интересов, что нахождение в разных экономических и даже военно-политических блоках, альянсах не поставит их под сомнение ради сиюминутных выгод. И заинтересованность Армении в Грузии и Грузии в Армении настолько высока, что мы всегда будем находить возможности сотрудничества и взаимодействия вне зависимости от геополитических систем и структур, в которых будем находиться. Так было всегда и так будет и дальше, тем более что эти системы все-таки носят временный характер. Меж тем как наши интересы бесконечны и до тех пор, пока наши страны будут существовать, будут существовать и они.

В Грузии, в частности Аджарии, существует серьезное недовольство усилением турецкого фактора, который многие называют засильем. Существует ли, на Ваш взгляд, серьезная угроза от усиления позиций Турции в Грузии?

Вполне естественно, что Турция стала занимать в Грузии ту нишу, которую освободила Россия, ввиду ее недобрососедской политики в отношении нашей страны. Свято место пусто не бывает, поэтому его тут же заполнили мобильные, предприимчивые и достаточно активные турки. В целом все эти годы Турция вела себя по отношению к Грузии вполне добрососедски. Турция для нас важна как страна член НАТО, и она оказывала нам соответствующую помощь, воздерживаясь от недружественных шагов. С другой стороны Вы правы и я бы покривил душой, сказав, что такой обеспокоенности нет. Особенно в Аджарии, где присутствие турецкого капитала растет день ото дня. К этому я прибавлю турецкую активность в религиозной сфере, особенно в той же Аджарии, где молодых юношей отправляют в Турцию для получения религиозного образования. И возвращаются они оттуда уже мусульманскими религиозными проповедниками. Эти два вопроса упираются в успешность Грузии как государства, дееспособность наших властей. Политика далека от благотворительности, в ней существуют постоянные интересы. Турция проводит тот курс, который отвечает ее национальным интересам. Если мы считаем, что тем самым ставятся под угрозу национальные интересы Грузии, мы должны противопоставлять этому разумную политику, отвечающую реальным вызовам которые ставит перед нами время и естественный дисбаланс в отношениях крупной державы и небольшого и пока еще несильного государства. Это сложно, однако по состоянию на сегодня сказать, что в наших отношениях для Грузии возникли угрозы экзистенциального характера, я не могу. Этого нет и допускать этого нельзя.

Время показало бесперспективность попыток решить проблемы Абхазии Южной Осетии силовым путем. Откроет ли новые возможности в направлении реинтеграции этих регионов успешная евроинтеграция Грузии?

Я вхожу в число граждан Грузии изначально считающих, что военный, силовой путь не мог и не может стать путем разрешения этих двух проблем. Особенно учитывая, что события 2008-го и все последующие события задачу реинтеграции этих регионов в Грузию лишь осложнили. Я бы сказал, что сейчас в Грузии понимают, что эта задача непроста и не является задачей ближайших лет. Сейчас основная цель Грузии в этом направлении – сохранить перспективу реинтеграции, которая может быть или не быть осуществлена. Я выделяю три процесса необходимых для сохранения Грузией этой перспективы и шансов на реинтеграцию Абхазии и Южной Осетии. Первый – прямой диалог между абхазами, южными осетинами и Грузией. Он существует на неправительственном уровне, но официальных контактов нет, хотя они крайне необходимы. Второй процесс – это действительно успешная евроинтеграция, точнее европеизация Грузии. Мы должны стать государством, в котором хорошо, свободно, благополучно и безопасно живут все его граждане. Лишь в этом случае взоры Сухуми и Цхинвали могут обратиться в сторону Тбилиси как к чему-то интересному, привлекательному и перспективному. Третье направление – упорядочивание отношений с Россией, учитывая огромную роль которую эта страна играет во всех этих случаях. Если наши отношения останутся конфликтными Москва сделает все, чтобы недопустить нашего сближения с абхазами и осетинами. Упорядочивание, конечно, не приведет Грузию к большой дружбе и взаимопонимания с Россией, слишком уж разошлись наши пути за последние годы. Однако, упорядочить их можно, работая над вопросами, представляющими общие интересы. За последние год-полтора климат в наших отношениях уже изменился в лучшую сторону и нужно продвигаться дальше, безусловно, воздерживаясь от сдачи наших национальных интересов. В этом случае могут возникнуть позитивные сигналы и в направлении Южной Осетии и Абхазии. Однако, ожидать быстрого прорыва в этом направлении точно не приходиться.

А как обстоит дело с прорывами в украинском направлении. Похоже, что со временем ситуация лишь еще более заходит в тупик?

События в Украине возникли ведь не на пустом месте. Помимо столкновения интересов Запада и России, нам следует учитывать и саму украинскую политическую элиту, которая, к сожалению, в этой ситуации оказалась точно не на высоте. Это касается всех 23 лет независимости украинского государства. Мне больно об этом говорить, однако, все последние события в Украине стали прямым результатом многолетнего процесса деградации украинской политической элиты. Конечно, я не могу предъявлять претензии Европе. Однако, мне хотелось бы видеть более консолидированную Европу, которая бы более четко осознавала где проходят ее границы. Возьмем, к примеру, сколько лет в воздухе висит очень важный вопрос Турции. Никто до конца так и не понял “Восточное партнерство” для того чтобы не пустить страны-участники в Евросоюз или все-таки создать для них европерспективы? Не имея четкие ответы на эти вопросы, Европа становится уязвимой, чем вполне успешно сегодня воспользовалась Россия. Хочется надеяться, что на Западе извлекут из этого урока свои выводы. Несколько недель назад ЕС наконец-то отметил, что у Молдовы и Грузии есть европейские перспективы. Это было сказано впервые, хотя и без упоминания четких дат. Это был достаточно туманный, недостаточный, но, тем не менее, шаг вперед. Тем более, что сейчас на кону стоят вопросы безопасности. Армения на своем опыте знает, что это такое. То же самое касалось Молдовы и Грузии. Теперь мы увидели самые трагические последствия нерешенности этого вопроса в Украине. Сегодня ни АА, ни DCFTA, ни либерализация визового режима с Европой гарантий безопасности Грузии не дают. Соответственно, либо Европе следует придумывать что-то дополнительно, либо на повестку автоматически выходит вопрос членства НАТО. Но мы знаем, какое агрессивное неприятие вызывает идея дальнейшего расширения Альянса на Восток в Кремле. Поэтому клубок проблем очень запутан и выпутаться из него особенно небольшим государствам калибра Грузии и Армении очень нелегко. Тем не менее, хотя бы самим нам должно быть четко ясно в каком направлении мы хотим и должны двигаться дальше. Не размахивая кулаками и не бия себя в грудь, а тихо и спокойно делая каждодневную рутинную работу. Конечно же, Евросоюзу пора уже четче определиться со своей позицией и контрмерами, особенно на фоне того, что и какими методами делает Россия в той же Украине.

Оцените перспективы членства Грузии в НАТО и ЕС в контексте последних событий в Украине…

В Ваших вопросах этот лейтмотив прозвучал. И я согласен с тем, что трагические события в Украине, в общем-то, подхлестнули интерес Запада к небольшим странам “Восточного партнерства”. В частности впервые за все эти годы из Брюсселя прозвучал мессидж о том, что у этих стран есть европейское будущее. Тем не менее, быстрых прорывов на пути в это будущее я не предвижу, хотя интерес в направлении наших странах растет. За последние месяцы в Грузию было совершено столько официальных визитов руководства западных стран, сколько не было совершено за последние несколько лет. И визит президента Франции на Южный Кавказ, конечно же, совершенный по самым различным причинам, – последняя часть этого процесса. Мне кажется, Франсуа Олланд стремился еще раз оценить Южный Кавказ, чтобы понять стоит ли Франции и ЕС идти на дальнейшее обострение отношений с Россией ради его стран. Не могу сказать с какими впечатлениями он уехал из нашего региона, думаю, что с достаточно неоднородными. Таким образом, внимания в отношении наших стран сегодня куда больше чем когда бы то ни было за весь период нашей независимости. Конечно же, мы сами должны оказаться на высоте тех требований, которые нам предъявляют. Я имею в виду Грузию. В этом случае наши европерспективы будут крепнуть. В отношении НАТО, конечно же, все сложнее, потому что даже после событий в Украине, Запад воевать с Россией не готов. И если он не готов воевать с Россией ради Украины, то тем более он не будет готов воевать с Россией ради Грузии. Украина фактически в центре Европы, а Грузия и Южный Кавказ на ее периферии. Однако, поспособствовать нам в деле снижения напряженности в отношениях с Россией Запад, дав ей понять, что выбор и судьба наших стран для него не безразличен, конечно, может. Это не Бог весть какой оптимистичный прогноз, но за оптимизмом обращайтесь к кому-нибудь другому.