Александр Искандарян: Власть испытывает иллюзию, что все еще в состоянии осуществлять в стране менеджмент апатии

АрмИнфо. Директор Института Кавказа Александр Искандарян в интервью АрмИнфо характеризует сегодняшнее внутриполитическое поле Армении как сочетание коллапса легитимности власти с отсутствием оппозиции. А также рассуждает об иллюзиях власти все еще считающей себя в состоянии осуществлять в Армении менеджмент апатии, логичности роста радикализма на фоне выдавленной властью из политики политики. Политолог также оценивает разговоры о политическом возрождении Гагика Царукяна как индикатор понимания властями необходимости новой выборной конструкции, оценивая перспективы проведения весной очередных “квотированных” выборов в Армении как весьма плохие.

Каким Вам видится внутриполитическое поле Армении после апреля и июля 2016-го 

То, что сегодня происходит на внутриполитическом поле Армении можно охарактеризовать как сочетание коллапса общественной, психологической легитимности власти с маргинализацией или даже отсутствием оппозиции. Армянская политическая система предполагает наличие оппозиционных групп в парламенте, которые даже войдут в следующий парламент, но при этом иметь какое-либо влияние на процессы в Армении они не в состоянии. И граждане, голосующие за оппозиционных армянских политиков, голосуют не за них, а против власти. Не потому что эти политики что-то предлагают, а потому что они не хотят голосовать за власть. Несмотря на отсутствие соцопросов после июльских событий, смею предположить, что легитимность власти сегодня чрезвычайно низка. И такой низкой, мягко говоря, она не была очень давно. Меж тем, согласно данным соцопросов, проведенным до июльских событий, легитимность республиканцев уже тогда была катастрофичной – чуть выше 10, АНК и АРФД – несколько процентов, а всех остальных в рамках допустимой погрешности. После апрельских событий в итоге некоторых кампаний в медиа и социальных сетях на моих глазах разрушилась легитимность последнего политического института, пользующегося хоть каким-то доверием общества, армии. Весьма низка и легитимность полиции. И периодическое проведение в Армении сетевых акций протеста, адепты которых подчеркнуто называют их не политическими, одно из ярких свидетельств полного недоверия общества к политическим партиям в целом. При этом, при первой же попытке этих же сетей трансформироваться в политическую структуру, они тут же теряют доверие людей. Вот такова в Армении сегодня ситуация.

Эта ситуация сформировалась в Армении достаточно давно…

Армения шла к этой ситуации достаточно долго, о чем я неоднократно писал и говорил. И этот процесс стал видимым далеко не только политологам после политической ликвидации Гагика Царукяна. После чего оппозиционная политическая деятельность все больше и больше превращалась в фарс. Все это привело к расширению феномена гражданских движений и это не могло не привести к радикализации, которая стала далеко не случайностью. Это было закономерностью. Как результат, уже сегодня определенной частью армянского общества, буду осторожен в выражениях, решение политических проблем насильственным путем воспринимается как легитимное. Это процессы встречного движения власти и оппозиции. Власть испытывала или испытывает иллюзию, что все еще в состоянии осуществлять в стране менеджмент апатии. Но, по крайней мере, мне, очевидно, что это у власти уже не получается. При этом, ни одна из оппозиционных групп реальную оппозицию власти составить не может, в результате чего они превращаются в оппозицию друг другу, споря между собой, кто из них настоящая оппозиция, а кто нет. И инструментом этого внутреннего соревнования неминуемо становится радикализация. При этом, апатия в обществе остается. Я могу лишь подозревать, что происходит в толще социума, но то, что происходит в социальном центре Еревана, демонстрирует именно те тренды, о которых я сейчас говорю. На мой взгляд, мы имеем дело с довольно серьезным политическим кризисом.

Посадка участников “Сасна црер”, нейтрализация верхушки поддерживающей их части общества стимулирует или же наоборот понижает уровень радикализации армянского общества, учитывая, что у нас на носу парламентские выборы, которым власть отводит важное место, ввиду изменения Конституции       

Я бы сказал, отводила. Потому что последние события весьма серьезно изменили армянские политические перспективы. До апреля значительная часть людей во власти думали, что справившись со всеми людьми, с которыми нужно было договариваться силой, они могли комфортно и спокойно жить. Это было их философией, пусть и не высказываемой и не вербализируемой.

Думали или думают

Сейчас я дойду и до этого. А справившись со всеми в парламент можно было пускать любых представителей любой оппозиции, и они могли там устраивать истерики сколько душе угодно. При этом, истерики эти никак не влияли на реальную ситуацию, ничуть не мешая реальным ребятам делить политические, экономические, любые сегменты. И сегодня, подключив административный ресурс, финансы, людей на местах, то, что я называю не идеологическими механизмами привлечения к участкам, власть вполне способна победить на любых выборах. А потом начнут вылезать проблемы, причем абсолютно из других мест. Политику из политики вытеснили, а свято место пусто не бывает. Первым звоночком для власти, на мой взгляд, должен был быть бунт Шанта Арутюняна, исключая масштабность и степень насилия, весьма похожий на мятеж “Сасна црер”. Довольно смутные цели, плохо представляемый путь достижения этих целей, весьма неоднородная группа и изначальная установка на насилие в отношении полицейских. Потому была группа, которую СНБ удалось вовремя обнаружить и обезвредить. На мой взгляд, подобные импульсы на фоне выдавленной политики из политики, тысяч разговоров в духе убить, зарезать, прикончить выглядят вполне логично. И в Армении всегда найдутся несколько десятков человек, способных убить пять человек для разрешения, как им представляется, целого комплекса объективных и субъективных проблем страны. И в Армении сегодня появилась идея, согласно которой простым путем можно решать сложные вопросы.

Вы считаете, что это путь в никуда

Я не люблю афоризмов, но один афоризм Ежи Леца мне очень нравится: “Вот ты и пробил головой стену. Что будешь делать в соседней камере”. Так вот, что делать в соседней камере никто четко в Армении себе не представлял. Но идея о том, что нужно пробивать головой всей надоевшую стену в Армении сидит крепко. До сих пор власти относились к этой проблеме как к проблеме технической. Случился “Электрик-Ереван”, власти что-то сделали, чтобы люди разошлись и восприняли это как победу. Кто-то там выступает, нужно его купить, уговорить, арестовать. Сделали это, значит проблема рассосалась. Аналогичным образом власти решили проблему с “Сасна црер”. Так, во всяком случае, они считают и считают ошибочно. Можно решить техническую проблему, но наличие серьезного бекграунда означает ее неминуемое повторение в другом месте и в другое время. После того, что случилось с “Сасна црер” я лично не представляю как будут проводиться будущие выборы в Армении. Даже если мы до них доживем, что мне представляется чрезвычайно трудным. Любое элементарное событие, бытовое убийство, пожар, что-то в Карабахе может привести к вспышке. Предположим, что оно даже не случилось, и мы подошли к очередным парламентским выборам. Действовать по-старому, включив старые механизмы для того, чтобы народ взял свои 5-10 тысяч драмов или послушал гюхапета (сельского старосту – ред.) и проголосовал, будет неимоверно труднее, чем раньше. Предположим, что республиканцам удастся и это, и после выборов будет объявлено об их победе с 54 голосов. Мне будет очень интересно, что будет происходить в следующие 5-6 дней. Если этого всего не делать, то власти нужно придумать какую-то новую конструкцию.

Власть думает в этом направлении Вы видите соответствующие индикаторы

Вижу. К примеру, разговоры о необходимости политического возрождения господина Царукяна. Не знаю насколько это отражает реальные намерения, но я сильно опасаюсь, что делать это уже поздно. Я опасаюсь, что создавая очередные фейковые конструкции, решить имеющиеся проблемы власти будет весьма сложно. Как минимум, делать это было необходимо гораздо раньше. Идея создания правительства национального согласия, грубо говоря, свидетельствует о желании отдать власть таким образом, чтобы продолжать спокойно существовать. Слава богу, и первый, и второй президенты Армении спокойно живут в стране, и никто их не трогает и они даже изредка высказываются. Но и тут есть проблема. Власть попросту некому отдавать.

Сержу Саргсяну нужен Серж Саргсян

На мой взгляд, сегодня ситуация изменилась настолько, что дело даже не в отсутствии личности, преемника, дело в отсутствии схемы. Власти нужно создать и надуть политическую силу, которой можно передать власть и чтобы при этом этому пузырю еще кто-то доверял. Сегодня это почти невыполнимая задача. Насколько это осознается властью, я не знаю. Много раз на моей памяти власть пробивала дно, и страна падала дальше. Но не осознавать критичности ситуации, на мой взгляд, уже невозможно. Не скажу, что поддержка бунта в Сари-тахе была очень мощной, там было несколько тысяч человек, однако, как минимум, она носила массовый характер и отторжения этой массовости, по крайней мере, в открытых дискурсах я не вижу. И это серьезная проблема и как из нее вылезать я не знаю.

Судя по отсутствию реальных изменений в постапрельский и постиюльский период, можно ли предположить, что грядущий весной нас все-таки ожидают очередные “квотированные” выборы И это в обход всех перечисленных Вами опасных тенденций.     

Думаю, что да. Это один из вариантов развития ситуации. Перспективы данного зачинания я оцениваю как весьма плохие. В конце-концов, власть, принимающая такие формы, неминуемо начинает деградировать и Виктор Янукович тут для нас наглядный пример. Люди кооптируются в эту власть по принципу приспособления к существующей ситуации. И, естественно, что это не самые креативные люди в мире.

Что ослабляет власть…

Разумеется. Это закон, который везде работает одинаково. Для продвижения во власти нужно быть как можно более серым и тихим. Классический пример – это Эдуард Шеварнадзе после 2001 года, который просто висел в воздухе. И мне очень сложно представить, как сможет власть с висящей в воздухе легитимностью просидеть 5 лет после проведения выборов в условиях, о которых мы с вами говорим. Есть единственный способ для того, чтобы настолько непопулярная власть оставалась и даже наращивала потенциал – серьезный экономический рост на протяжении десятков лет. Экономический рост позволит власти получить в обмен легитимность, как это при высоких ценах на нефть работает в России. Но в Армении нефти и других оснований для такого обмена нет. А на висящую в воздухе власть может повлиять катастрофически малейший ветерок, не говоря уже о геополитических бурях, периодически проходящих мимо Армении.

Какие пути выхода если не власти, то самой Армении из этой непростой ситуации видятся Вам

В целом идея создания правительства национального доверия достаточно неплоха. Национального, то есть выход нужно искать не одним республиканцам, нужно привлекать других. Доверия, поскольку именно его отсутствие сегодня является ключевой проблемой в Армении. При этом, власть будет стремиться к тому, чтобы продолжать жить комфортно, во всяком случае, в ее представлении. Однако, не очень понятно с кем это правительство создавать, поскольку доверие предполагает нахождение абсолютно новых фигур.

Новые фигуры сидят в тюрьме…

Думаю, что этот вариант уже пройден, он в прошлом. Выпускать их сейчас из тюрьмы и запускать в парламент невозможно. Подобного напряжения система точно не выдержит. Радикалов предыдущей волны в нашем парламенте достаточно, и там они ведут себя достаточно тихо. И вообще-то это путь, причем, не только для Армении. Соответственно, это также могло бы быть сценарием, потому что протесты в Армении очень неоднородны. И Предпарламент, и Учредительный парламент и “Сасна црер” - структуры весьма неоднородные. Однако, мне очень трудно представить, что спустя всего полгода людей с оружием в руках захвативших полицейский полк, убивших людей могут ввести в парламент. При этом выход любого человека из образа бунтаря автоматически приводит к потере легитимности в глазах народа, что, в общем-то, является проблемой для государственности как таковой. Выращивать новые типы людей, легитимности, в целом можно, для этого есть соответствующие политтехнологи. Но для этого нужны годы, а делать это нужно в очень короткие сроки.

Тогда кто

Не могу этого сказать, по крайней мере сегодня. Мне кажется, что властям хорошо бы догадаться, что этот путь ведет в тупик. Но мне так казалось и раньше. А власти все продолжали решать исключительно технические проблемы, ведя борьбу с симптомами. Меж тем, появление вооруженных людей – симптом, а отнюдь не  причина. Ну поймали этих людей, ну посадили. И то легитимности не хватает даже для того, чтобы держать их в тюрьме, их отпускают. Легитимности не хватает для того, чтобы оправдывать полицейских. Вы заметили, что за все время противостояния с “Сасна црер” слово террорист даже не произносилось.

Оно было произнесено лишь после того как “Сасна црер” сдались…

Вот именно, а это также показатель отсутствия легитимности. В той же Америке все это закатали бы в асфальт. И общество бы это поддержало. В России уничтожили бы не только мятежников, но и жителей соседних домов. Отравили бы весь условный Сари-тах каким-нибудь газом. Однако, все это можно делать, когда у полиции есть легитимность. У американского полицейского, который защищает рядового американца, она есть. У армянского полицейского ее нет, а раз нет, то он боится даже произнести слово террорист. И это большая проблема, являющаяся компонентом проблемы еще большей.