Четверг, 13 Октября 2016 12:15

Российский политолог Андрей Арешев в интервью АрмИнфо комментирует последние перестановки и назначения в правительстве Армении в контексте появления новых возможностей развития армяно-российских отношений. А также прогнозирует возможные импульсы вокруг карабахского конфликта, баланса сил в регионе и процесса мирного урегулирования с учетом доставки в Армению ОТРК “Искандер-М” и влияния России и США на его стороны.  

 

 

Имеют ли последние назначения ответственных в сфере обеспечения нацбезопасности Армении внешнеполитическое обоснование или же все сводится к внутренним перипетиям, обусловленных стремлением Сержа Саргсяна видеть среди руководителей  силового сектора исключительно “своих” людей?

 

Конечно, некоторые назначения, по крайней мере, для внешнего наблюдателя, стали определённой неожиданностью. Однако более внимательный взгляд показывает, что они могли иметь собственную логику. В частности, в контексте деятельности Министерства обороны многие армянские эксперты указывают на необходимость наведения порядка в этой ключевой для армянской государственности управленческой сфере. Другой вопрос – насколько быстро удастся достичь здесь реальных результатов, и насколько эффективной окажется схема, при которой министерство обороны возглавляет гражданский управленец, в то время как сугубо военные вопросы, насколько  можно понять, будут являться прерогативой Главного штаба. Вопрос о личной преданности, конечно, важен, однако более существенным моментом, на мой взгляд, является профессиональная подготовка того или иного министра, его соответствие занимаемой должности и умение адекватно решать возникающие проблемы, которых, к сожалению, более чем достаточно. Время покажет и, конечно, надо пожелать новому правительству успехов, по возможности отметая подозрения в том, что те или иные кадровые назначения стали следствием внешнеполитической конъюнктуры.

 

Назначение газпромовского управленца Карена Карапетяна премьер-министром Армении, вкупе с инициированными им лично сменами в экономическом блоке кабинета министров, многие в Армении связывают как временную меру, направленную на успокоение последствий июльских страстей в армянском обществе. Существует также версия, согласно которой Карапетяна настоятельно “порекомендовали” из Москвы. Существуют ли предпосылки для реального, долгосрочного премьерства Карапетяна в условиях работы уже новой Конституции, на Ваш взгляд?

 

Хотелось бы надеяться на то, что новое правительство Армении, и в частности экономический блок, не разочаруют надежды граждан на давно назревшие позитивные перемены. Относительно сроков деятельности нового правительства, конечно, могут существовать различные прогнозы, в том числе и негативно-скептические. Однако, повторюсь, мне хотелось бы оставаться в этом вопросе оптимистом, так как оздоровление социально-экономической ситуации в Армении позитивно скажется на развитии российско-армянских отношений, наполнит их новыми возможностями. На мой взгляд, эта задача не менее важная, нежели чем имплементация конституционной реформы, или же подготовка к намеченным на апрель 2017 года парламентским выборам. Привлечение в армянскую экономику дополнительных денег, постепенное решение проблемы внешнего долга, оптимизация денежно-кредитной политики, создание новых рабочих мест – всё это позволит стабилизировать внутриполитическую ситуацию, исключить повторение событий, подобных двухнедельной июльской драме на улицах Еревана… Что же касается рассуждений некоторых армянских СМИ о том, что нынешнее правительство, мол, «назначено из Москвы», то они, мягко говоря, не соответствуют действительности. И любой непредвзято настроенный наблюдатель это прекрасно понимает. По крайней мере, с некоторым основанием в России могли бы указать на некоторую роль не только российских вузов, но и Флэтчерской школы политики и права в качестве кузницы кадров армянского правительства. Тем не менее, на основании отдельных фактов биографии того или иного чиновника, при всей занимательности их изучения, вряд ли стоит делать скоропалительные выводы, что, конечно, относится отнюдь не только к Армении.

 

Какими геополитическими расчетами могло руководствоваться российское руководство, передавая-продавая Армении оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М»?

 

Замечу, что Армения оказалась первой в мире страной, куда был поставлен экспортный вариант упомянутого Вами комплекса. Россия стремится к поддержанию военно-политического баланса между сторонами нагорно-карабахского конфликта, в то время как события «четырёхдневной войны» могли обозначить тенденцию его некоторого смещения, породив в армянском обществе известные нелицеприятные вопросы. В условиях Кавказского региона ОТРК «Искандер» являются оружием стратегического сдерживания, и, конечно, они будут позитивно влиять на региональную стабильность, уменьшая риски масштабной военной эскалации. Аналогичным образом, замечу, развёрнутые в Сирии зенитно-ракетные комплексы «С-300» и «С-400» призваны остудить «горячие головы» в США, вынашивающие планы ракетных атак на военные объекты сирийского правительства, а возможно, также и на авиабазу Хмеймим. Несмотря на продолжающуюся в «независимой» армянской прессе и социальных сетях антироссийскую кампанию, многие имевшиеся в армянском обществе вопросы относительно внешнего контура обеспечения национальной безопасности, как представляется, были сняты. Наверное, именно с этим обстоятельством связано некоторое смещение акцентов борцов «информационного фронта», в том числе в сторону нескрываемых симпатий к боевикам проамериканских и протурецких террористических группировок, жертвами которых вот уже много лет являются в том числе сирийские армяне. Конечно, распространение некоторыми интернет-пользователями с армянской пропиской заведомой дезинформации и откровенной лжи давно не удивляет, однако мне интересно, как этот «вирус» будет развиваться дальше…

 

На днях госсекретарь США Джон Керри выразил убежденность в том, что “условия для преодоления конфликта между Азербайджаном и Арменией вокруг Нагорного Карабаха еще не сложились”. Керри также заявил, что основной причиной мешающей урегулированию является неготовность лидеров Армении и Азербайджана. О чем, на Ваш взгляд, может свидетельствовать подобная позиция Госдепа и отражает ли она истинное положение дел вокруг карабахского конфликта?

 

Прежде всего, надо отметить, что Джон Керри представляет уходящую американскою администрацию, которая вряд ли может похвастаться заметными достижениями в решении региональных конфликтов. Приоритетом Вашингтона является сохранение своего влияния на элиты государств Кавказа, для чего урегулирование конфликта совершенно не обязательно. Списывать же всё на неготовность лидеров со стороны главы внешнеполитического ведомства страны, активно играющей в регионе – мягко говоря, некоторое лукавство. С учётом складывающейся в регионе и мире ситуации, я не стал бы ожидать активизации совместных инициатив сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Скорее, лидеры Армении и Азербайджана будут вести диалог с Вашингтоном и Москвой, пытаясь добиться, по возможности, приемлемых для них результатов. Именно с этим, на мой взгляд, и связана несколько удивлённо-обиженная реакция официального Баку на высказывания господина Керри. И вряд ли в долгосрочной перспективе это негативно повлияет на содержательный характер азербайджано-американского диалога. Публичное сомнение в эффективности Минской группы ОБСЕ, которая заведомо не может «прыгнуть выше головы», и тем более воспоминания о «проармянском» прошлом господина Керри – вполне традиционный в дипломатической практике элемент торга с некоторыми элементами шантажа.

 

После постапрельского всплеска дипломатической возни вокруг карабахского урегулирования вновь наступило некоторое затишье. Поделитесь Вашим, наиболее возможным сценарием дальнейших перспектив урегулирования с учетом прошедших в Армении и Азербайджане референдумов по реформированию Конституции.

 

К огромному счастью, высказывавшиеся некоторыми экспертами, в том числе и автором этих строк, со страстной надеждой ошибиться, опасения относительно вероятного обострения ситуации вокруг Нагорного Карабаха в августе и сентябре, не оправдались. Вместе с тем, милитаризация региона продолжается, что повышает риски военной эскалации. Полагаю, что на обозримую перспективу  она будет иметь скорее локальный характер, проявляясь в попытках диверсионно-террористических рейдов, обстрелах передовых частей Армии обороны Нагорного Карабаха и т.д. Конечно, Вооружённые Силы Республики Армения и Армия Обороны Нагорного Карабаха, находящиеся в процессе постоянной боевой готовности, предпринимают и будут предпринимать всё необходимое для нейтрализации возможных угроз. В ситуации, когда переговорный процесс фактически заморожен, альтернативы укреплению военной безопасности не существует.